Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки
Шрифт:
Реальность вдруг начала страшить и адреналинить мой мозг.
А что, если вдруг, это моя вина?
Нахмурился и начал расхаживать по комнате загнанным зверем, постоянно бросая на Тамару беспокойные взгляды. Подходил к ней и легонько тряс за плечи, пытаясь разбудить, но не добился этим ничего.
Потом опомнился и позвонил охране, чтобы пропустили Дмитрия. Вызвал Валентину.
— Тамара… — проскрежетал сквозь зубы. — Очнись уже, девочка… Не раздражай меня.
Тревога за неё и за ребёнка начала сжигать мои и без того расшатанные нервные клетки, внутренности скручивало
Я уже стал похож на раздёрганного нервного зверя, утратившего гибкость тела и ума.
Вот ты какая, тревога — стоишь, будто незримой тенью за спиной и дышишь мне в затылок, заставляя биться сердце со скоростью, словно двести ударов в минуту…
— Руслан Германович, вы меня звали… — произнесла Валентина и тут же охнула. — О, Боже! Что с Тамарой Юрьевной?
— Я не знаю, — произнёс растерянно и развёл руками. — Её резко затошнило, она сказала, что ей нужен свежий воздух и тут же потеряла сознание.
Валентина посмотрела на Тамару и тревожно произнесла:
— Нужен врач. Трудно сказать, что вызвало обморок. Причин может быть множество, в том числе и то, что её организм просто перестраивается и адаптируется к новому состоянию… Может, и из-за волнений… Я не знаю…
— Дмитрий скоро будет здесь, — выдохнул всё с той же непроходящей тревогой. Мне совершенно не свойственны такие сильные чувства переживаний и тревоги за кого-то постороннего, и мне они явно не понравились.
Спустя, казалось, безумно долгое время, раздался звук автомобиля, въехавшего на территорию дома.
— Будь с Тамарой, я встречу врача, — бросил прислуге и быстро вышел из комнаты.
Открыла глаза и не поняла, почему меня осматривает врач, а точнее, он мерил давление. Ладомирский стоял в изножье кровати и глядел, словно сквозь меня, тяжёлым взглядом.
— Что такое… В чём дело? — пролепетала, едва ворочая языком.
— Уже всё хорошо, — улыбнулся пожилой мужчина. Кстати, я его уже видела, встречались в кабинете Ладомирского. Кажется, его имя Дмитрий.
Врач снял с моей руки тонометр.
— Давление и сердцебиение в норме, — сказал он.
И тут я вспомнила — обморок! Я потеряла сознание в той отвратительной комнате!
Я устало приподнялась в кровати и села, облокотившись на мягкие подушки. Положила руки на свой плоский живот и посмотрела на мужчин. Ребёнок — вот смысл моей жизни.
— Со мной всё хорошо? А с ребёнком? — поинтересовалась у врача взволнованно.
Дмитрий улыбнулся и легко похлопал меня по руке.
— Ранний этап беременности — это всегда адаптация организма к его новому положению, — пояснил он. — Состав гормонов становится нестабильным и среди них начинает доминировать прогестерон. Из-за этого изменения всегда неизбежны последствия. Не у всех женщин беременность проходит гладко — возникает тошнота, повышенная нервозность и эмоциональность, а также возможны и обмороки. Это всё, конечно, очень неприятно, но в принципе, не опасно. Обморок всегда можно предотвратить, если избегать провоцирующих его обстоятельств.
Врач многозначительно посмотрел на Ладомирского
— В первую очередь, Тамаре противопоказано нервничать, волноваться и переживать. — Он повернулся ко мне и произнёс: — Вы уж простите меня, но вам уже не двадцать лет, и вы должны ответственно и бережно относиться к своему здоровью.
— Дима, лучше скажи, это может повториться? — поинтересовался Руслан.
Дмитрий пожал плечами.
— Всё возможно, но повторюсь, если Тамара по максимальной возможности не будет подвергаться треволнениям, хорошо и правильно питаться, часто гулять на свежем воздухе и просто наслаждаться своим состоянием, то обмороков не возникнет.
— У Тамары прекрасное питание, мой дом находится в самом чистом районе — здесь свежий воздух. Волноваться она больше не станет, — уверено произнёс Ладомирский.
— Но всё равно что-то спровоцировало её состояние, — встал на мою защиту Дмитрий. — Зная вас, Руслан Германович, я думаю, именно вы стали причиной… Уж простите меня за эти слова.
Я улыбнулась. Он сказал правду — именно из-за Ладомирского я получала каждый день огромную дозу стресса. Но не только Руслан в этом повинен, моя вина тоже есть. Вся ситуация в целом была стрессовой и непредсказуемой, но Дмитрий прав, я должна уделять внимание себе, ведь я в ответе не столько за себя, сколько за новую жизнь, а на разные ситуации и обстоятельства нужно реагировать менее эмоционально или стараться вовсе абстрагироваться от них.
Да, Руслан успешный и весьма известный человек, привыкший всегда и везде всё контролировать. Ему необходимо было доминировать над моей жизнью, я это ощущала и предполагаю, что будет такое поведение и в будущем, а это однозначно будет подавлять. Нам нужно было поговорить, потому что уверена, в брачном договоре я буду не женой, а рабыней.
— Прощаю, — сказал Руслан сухо и поинтересовался у меня: — Как ты себя чувствуешь?
Его тон прозвучал так, будто он спрашивал моё мнение о погоде.
— Хорошо себя чувствую, — ответила ему также небрежно. — Пить сильно хочу.
Он кивнул и на несколько секунд покинул комнату.
— Принеси графин со свежей водой, — услышала я его голос из коридора. Видимо за дверью моей спальни находилась Валентина.
— Дима, можешь остаться у меня до утра? На всякий случай, — больше не спрашивая, а как-бы намекая на утвердительный ответ, спросил Ладомирский.
— Останусь, — согласился врач.
— Выбирай любую комнату на третьем этаже, — сказал Руслан и глянул на него многозначительно, чтобы он уже удалялся и оставил нас одних.
Когда мы врач ушёл, и я сполна утолила жажду, Руслан заговорил первым.
— Прости. Я не должен был так себя вести — набрасываться на тебя и требовать… Но… Тамара, ты меня тоже пойми, мы с тобой чужие люди и единственное, что нас связало в этой жизни — это твоя беременность. Я обещаю, что со своей стороны больше не стану вести с тобой грубо и резко. — Он вздохнул и продолжил: — Также обещаю, что мы абсолютно все моменты нашей жизни будем обсуждать и если не найдём точек соприкосновения, то будем искать любой компромисс. Согласна?