Беременна от бабника
Шрифт:
Ни слова не говоря, он хватается за кромку моих трусов. Стискивает зубы до предела и разрывает их, оставив на бедре красные отметины, от того как прочная ткань врезалась в нежную кожу.
Я не издала ни звука, хотя было больно. Это приятная боль. Всё, что он делает со мной, мне безумно нравится.
Кирилл отбрасывает лоскутки от трусов и отходит на шаг, чтобы тщательней изучить моё тело.
Смутившись, я устремляю глаза в пол, свожу руки за спиной, хотя на самом деле хочу лишь укрыться от него.
Но
Глава 26. Яна
Наши взгляды снова встречаются. Его глаза мерцают от похоти.
— Порочная красота. Такая достаётся только ангелам... или же дьяволам, — смакует он каждое слово и делает акцент на последнем. — Так за какие грехи ты досталась именно мне, м?
— Ни за какие. Я была тебе предназначена.
Он делает ко мне шаг, приподнимает голову за подбородок и, когда я думаю, что наши губы сольются в страстном поцелуе, он пихает меня на постель.
Ахаю от неожиданности. Хочу приподняться, но не успеваю.
Взяв за щиколотки, он переворачивает меня на живот поперёк постели. Открывает ящик в тумбочке, достаёт оттуда презерватив. Забирается на постель, просовывает руку между моим животом и матрасом и поднимает мой зад, заставив встать на четвереньки.
— Кирилл, я хочу видеть, — скулю я, поддавшись секундной панике.
— Посмотри вправо и увидишь, — сдавленно произносит он, упираясь головкой члена в бедро.
Делаю как он говорит. Поворачиваю голову вправо и замираю на долю секунды, увидев себя в большое напольное зеркало. Его чёрный взгляд пересекается с моим в отражении. Но я не узнаю в нём ни себя, ни Кирилла. Там безумцы, сумасшедшие, одержимые, жертвы наваждения и животной похоти.
Щёки мои вспыхивают и горят всеми оттенками красного, а глаза становятся круглыми как чайные блюдца.
Кирилл снова обвивает талию рукой, притягивает меня к себе, прижимается плотью, скользнув между ягодицами и я прикрываю глаза. Не смотрю больше на нас, боюсь взорваться от одного лишь вида наших тел, которые ещё никогда не были так тесно прижаты друг к другу.
Он тянет меня за волосы назад и с силой разворачивает голову.
— Не отводи взгляд от нас, Яна. Только не отводи взгляд.
Он всё ещё удерживает меня за талию одной рукой, которой вдавливает в свою грудь. А другой проскальзывает между ног. Шумно втягивает в себя аромат моих волос, когда ощущает насколько я влажная.
Размазав смазку на пальцах, он берётся за основание члена и водит им по моим губкам вперёд-назад, растирает ту влагу, которая сочится из меня.
Он резко наваливается на меня, чтобы я упала на живот. Хлёстко шлёпает по ягодице, а потом ещё
— Не так быстро, Кирилл, — роняю всхлип, замираю, лбом упираясь в матрас.
Я хочу, чтобы он поцеловал меня, но он будто бы нарочно поставил меня на колени, чтобы избежать прелюдий. Чёртов наглец.
— Расслабься, и просто наблюдай. Ни слова больше не говори. Не нужны слова.
Руки трясутся, я поджимаю губы.
Ни слова больше не говоря, он раздвигает мои ягодицы и таранит меня, войдя до самого конца. Проскальзывает так глубоко, что я зажмуриваюсь и кричу от смеси резкой боли и удовольствия. Прикусываю кожу на руке, что есть сил сжимаю пальцами простынь, но не могу удержать поток слёз, брызжущих из глаз.
По всем соображениям, мне должно быть больно. И мне больно, нестерпимо больно, но в то же время я была готова к ней. Я ждала эту боль и теперь наслаждаюсь ею. Она топит меня с головой. Не могу пошевелиться. Я достаточно сильно напряжена. Кажется, что ещё немного и меня разорвёт на куски, я взорвусь на мельчайшие частицы.
Кирилл толкается в меня с резкостью, с жестокостью. Снова и снова. Каждый его последующий толчок проникает в меня всё глубже и глубже, задевает мои оголённые нервы.
Он издаёт протяжный стон, наваливается на меня сильнее. Я откидываю голову назад, но не могу посмотреть на него. Встречаюсь только с его учащённым дыханием, которое обдаёт мою шею. Он накрывает руками мои ладони, надёжно захватив тело в тиски. Я беспомощна, я стала его мишенью.
Поцелуй меня, сделай всю меня своей, — как заведённая повторяю про себя.
Я кусаю губы, когда он берёт мою руку, продолжая толкаться своими бёдрами навстречу моим.
Он накрывает моей же ладонью клитор и массирует его, не касаясь. Я мычу от удовольствия. Почувствовав влажную набухшую плоть кончиками пальцев, я содрогаюсь от пульсации.
Кирилл прижимает прохладные губы к моей коже на спине, ведёт ими линию от левого плеча к правому, зубами покусывает кожу, на каждый его резкий толчок, а потом вдруг замирает.
Выскальзывает из меня.
Я не успеваю проследить в зеркало за тем, что могло случиться, поскольку он резко разворачивает меня на спину.
С широко раскрытыми глазами он смотрит на меня и не моргает. Его немигающий взгляд в перерез моему умоляющему. Кирилл ведёт внутреннюю борьбу и я практически уверена, что победит в этой неравной схватке наше общее желание.
— Что случилось? — спрашиваю я, жадно глотая воздух. Он заторможенно качает головой из стороны в сторону, а потом громко поминает чёрта, чем ещё больше удивляет меня. — Кирилл?
Он моментально реагирует на мой голос. Смотрит на меня с трепетом, что немного несвойственен ему.