Беременна от Братвы

Фокс Мари

— Просто разговаривали? — рычу я, наклоняясь ближе, мое лицо в нескольких дюймах от ее лица. — Так это называется, когда другой мужчина кладет на тебя руки, когда он тебя так обнимает? Ты думаешь, я дурак, Сара?

Ее дыхание сбивается, но она стоит на месте, слегка приподняв подбородок в знак неповиновения. — Все кончено. Я сказала ему об этом. Я сказала ему, что я с тобой.

Слова зажигают что-то темное во мне, что-то первобытное и собственническое. Мысль о том, что кто-то еще может даже думать, что у него есть на нее права прикасаться к ней, держать ее так, как я, сводит меня с ума. Я хватаю ее за подбородок, заставляя

ее смотреть на меня, моя хватка крепка, но недостаточно, чтобы причинить ей боль. Мои глаза впиваются в ее, ища любой признак сомнения, любой намек на то, что она все еще любит этого мужчину.

Все, что я вижу, это та же смесь неповиновения и замешательства, тот же огонь, который привлек меня к ней в первую очередь.

— Ты чертовски права, ты со мной, — рычу я, голос низкий и грубый. — И никогда не забывай об этом.

Прежде чем она успевает ответить, я врезаюсь губами в ее губы, целуя грубо и требовательно, не оставляя места для протеста. Это не нежно и не мягко, нет ничего нежного в том, как я заявляю права на ее рот, как я вливаю в поцелуй весь свой гнев, свое разочарование и свое желание. Ее руки на мгновение упираются мне в грудь, как будто она пытается сопротивляться, но я не позволяю ей отстраниться. Вместо этого я сильнее прижимаю ее к стене, мое тело прижимает ее тело, показывая ей, кому именно она принадлежит.

Сара издает приглушенный вздох, ее губы раздвигаются под моими, и я пользуюсь возможностью углубить поцелуй, мой язык сплетается с ее языком в жарком танце. Ее сопротивление рушится, ее руки перемещаются с моей груди на мои плечи, сжимая меня, как будто она не может решить, оттолкнуть меня или притянуть ближе. Я воспринимаю это как победу, моя хватка на ее подбородке слегка крепнет, когда я наклоняю ее голову назад, углубляя поцелуй еще больше.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы заговорить, мое дыхание горячо на ее губах. — Ты моя, Сара, — бормочу я, мой голос грубый шепот. — Только моя, не забывай об этом, черт возьми.

Слова, это декларация, клятва, и я не жду, пока она ответит. Я снова захватываю ее губы, на этот раз с интенсивностью, которая не оставляет никаких сомнений в ее уме, кому она принадлежит. Моя свободная рука движется к ее талии, скользя под тканью ее рубашки, чувствуя тепло ее кожи под кончиками моих пальцев. Ее тело выгибается навстречу моему, тихий стон срывается с ее губ, и я чувствую жар между нами, желание, которое кипит где-то под поверхностью.

Я провожу губами вниз по ее шее, покусывая чувствительную кожу, наслаждаясь тем, как она дрожит под моим прикосновением. Ее руки находят путь к моим волосам, ее пальцы запутываются в прядях, когда она притягивает меня ближе, безмолвная мольба о большем. Звук ее тихих вздохов, то, как ее тело отвечает мне, только подливает масла в огонь, горящий внутри меня.

— Моя, — рычу я ей в кожу, мой голос хриплый от собственничества.

Она стонет в ответ, ее пальцы сжимают мои волосы, когда она откидывает голову назад, давая мне лучший доступ к ее горлу. Я пользуюсь этим в полной мере, проводя языком по чувствительной коже, чувствуя, как ее тело дрожит под моими прикосновениями. Ее реакция только подстегивает меня, заставляя меня требовать ее с интенсивностью, граничащей с отчаянием.

Я просовываю руку ей под рубашку, скользя ею вверх, чтобы обхватить ее грудь, чувствуя мягкую тяжесть в своей ладони. Она выгибается

навстречу моему прикосновению, ее дыхание прерывается, когда я провожу большим пальцем по ее затвердевшему соску, дразня его через тонкую ткань ее бюстгальтера. Ее бедра подпрыгивают против моих, требуя большего, и я прижимаюсь к ней, давая ей почувствовать, насколько я тверд, как сильно я хочу ее.

— Ты чувствуешь это? — шепчу я ей на ухо, голос низкий и грубый. — Вот что ты делаешь со мной, Сара. Никто другой, только ты.

Она хнычет, ее руки скользят вниз по моим плечам, она цепляется за меня, как будто боится, что я отстранюсь. На это нет никаких шансов. Ни сейчас, ни когда-либо. Я задираю ее рубашку, обнажая ее кожу. к прохладному воздуху, и она задыхается, когда я наклоняю голову, беря ее сосок в рот через кружево ее бюстгальтера. Я сосу сильно, прикусывая ровно настолько, чтобы заставить ее закричать, ее ногти впиваются в мои плечи.

— Иван, пожалуйста, — стонет она, ее голос наполнен потребностью, которая совпадает с моей собственной. — Мне нужен ты.

Звук ее мольбы вызывает во мне толчок удовлетворения, и я быстро избавляю ее от лифчика, отбрасывая его в сторону, прежде чем стянуть ее рубашку через голову. Я захватываю ее рот в кровоточащем поцелуе, мои руки блуждают по ее голой коже, чувствуя, как она дрожит подо мной, как она цепляется за меня, как будто я единственное, что удерживает ее на земле.

Одним быстрым движением я поднимаю ее с ног, обхватываю ее ноги вокруг своей талии и прижимаю ее к стене. Она задыхается, ее руки сжимают мои плечи, когда я вонзаюсь в нее, отчаянно, желая.

Я прерываю поцелуй, провожу губами по ее горлу, по ключицам, наслаждаясь тем, как она дрожит в моих объятиях. — Ты моя, Сара, — бормочу я ей в кожу, голос хриплый от обладания. — Я никогда тебя не отпущу.

— Да, — выдыхает она, ее голос дрожит, но полон необузданной потребности. — Я твоя.

Ее слова - моя погибель. С рычанием я опускаю нас обоих на пол, ее спина ударяется о твердые доски, когда я накрываю ее тело своим, целуя ее яростно, собственнически, давая ей почувствовать всю глубину моей потребности в ней.

Я трахаю ее в пылу безумия, руки исследуют, тела прижимаются ближе, ища больше, требуя большего. Ее вздохи и стоны наполняют комнату, смешиваясь с моими, когда мы теряемся друг в друге, а внешний мир растворяется в небытие.

Наконец я чувствую, как она сжимается вокруг меня, ее ногти впиваются в мою спину, когда она выкрикивает мое имя, ее освобождение бьет ее сильно. Я следую за ней через край несколько мгновений спустя, стону у ее шеи, когда нахожу свое собственное освобождение, удовольствие обрушивается на меня, как волна.

Мы рухнули вместе, оба истощенные, наши тела сплелись на полу. Я прижимаю ее к себе, моя грудь вздымается, пока я пытаюсь отдышаться, отголоски нашей любви все еще пульсируют во мне. Она дрожит в моих руках, ее голова покоится на моем плече, ее дыхание согревает мою кожу.

Я целую ее в висок, чувствуя прилив удовлетворения, крепко обнимая ее, зная, что она моя во всех отношениях, которые имеют значение.

Она вздыхает, ее тело расслабляется напротив меня, ее глаза закрываются, когда ее охватывает усталость. Мы лежим там вместе, забытый внешний мир, потерянные в последствиях нашей страсти, и я знаю, без сомнений, что никогда ее не отпущу.