Беременна от мажора
Шрифт:
— Хахах, Иванка, ну ты как себе это представляешь? Чтобы я, да устроил тебе нечто подобное? Я что, совсем дурак?
Я теперь уже и не знаю, что именно представлять на его счет.
— Не знаю, Владимир Иванович, но еще раз такое повторится, и я не только положу заявление на стол, но и напишу бумагу, куда следует.
— Иванка, глупости все это. — Приобнимает. — Случайно запер. Не тот уже, полтинник перешагнул. Прости старого дурака.
Понимаю, что врет. Молчу. Когда я стала такой уверенной и хладнокровной? Когда научилась принимать удары судьбы в одиночку? На моем перекошенном
Понимаю, что Дима идет за нами. Когда, обернувшись, случайно смотрю на него, я не просто вижу его или думаю о нем, я чувствую его всем своим существом. В этот момент я раздражаю сама себя.
На первом этаже в холле меня уже ждет Игорь. Сегодня у него не было операций, о чем он сообщил мне в мессенджере. Я люблю его милые послания с пожеланиями доброго утра и спокойной ночи. Попадая в объятия своего врача, я успокаиваюсь. Все будет хорошо. Мажор перебесится и вернется к своим двухметровым разукрашенным лапочкам, будет и дальше выбирать из них наименее продажную.
— Как прошел твой день? — Поглаживая меня по спине, Игорь забирает у меня сумку и пакет.
По традиции, когда Игорь встречает меня с работы, мы вместе заезжаем в магазин и покупаем все необходимое.
— Опять была иностранная делегация.
— Все никак не отстанут от ваших удобрений. Иванович — молодец, весь город скоро перейдет на вашу продукцию. Крутится мужик как может. Может, суши закажем?
Я тоже обнимаю его, и вместе мы идем к выходу. Игорек очень интересный, хороший, и мне с ним спокойно. Такой не обманет, не обидит и никогда не предаст. А уж если я забеременею — тут же женится, не оскорбив меня домыслами, что этот ребенок от другого мужчины.
На улице холодный воздух обдает мои щеки, легкий ветерок подбрасывает вверх волосы. Я улыбаюсь заходящему вечернему солнцу и, когда, зажмурившись, позволяю Игорю вести меня к машине, понимаю, что возле нее есть кто-то еще.
— Доченька! — произносят они одновременно.
И солнце тут же тухнет, а ветер кажется противно цепким.
Первое время меня мучила совесть. Я так сильно страдала, уговаривая себя, что, бросив их, поступила правильно, но спустя несколько месяцев они сами пошли на контакт со мной. Пытались шантажировать, угрожать, потом умолять и плакать. Постепенно я научилась жить сама и теперь понимаю, что простить их означало бы сделать шаг назад в саморазвитии. Они хотели убить моего сына, чтоб засунуть меня обратно под колпак своего контроля. Я не смогла этого принять и вряд ли когда-нибудь смогу.
Моя мама, как и всегда, сжимает в руках ридикюль. Отец обнимает ее за плечи, они выглядят отлично: собранной командой, которую ничем невозможно разрушить. Флаг им в то самое место. Не могу заставить себя простить и не буду.
— Игорь, познакомься, это мои родители.
Мой доктор немного теряется и, запустив пятерню в волосы, тоже улыбается.
— Какое совпадение. — Нарочито любезно тянется пожимать руку отец. — Я тоже Игорь, только Сергеевич.
— Родители? Я почему-то подумал, что ты сирота, — выдает Игорь, не подумав.
У него
Руками он ничего не делает, прежде чем не обдумает каждое свое движение, а вот языком — иногда да. Впрочем, бледнеет только мать. Отец как будто согласен, а мне… Наверное, мне уже все равно.
— Игорь — доктор, он лечит глаза.
— Вы собираетесь пожениться? — выдает сходу мать, сильнее сжимая пальцами сумку.
Как и всегда, мое официальное положение — это самое важное для моих родителей.
— Мы об этом еще не думали, — спешу опередить Игоря, который не ровен час прямо тут возьмет и сделает мне предложение.
Почему-то я этого опасаюсь. Мне нравится Авраменко, но замуж я не хочу.
— Доченька, мы можем увидеть Васеньку? — выдает мать щенячьим голосом.
— Хорошо, я сообщу в какой день вы можете с ним встретиться, — говорю спокойно, почти равнодушно, открывая для себя дверь машины доктора, зависая рядом и не торопясь садиться. Не то, чтобы я жажду продолжать этот разговор, просто… Ну не сбегать же, в самом деле?
— Может быть, привезешь нам его на выходные?
— Посмотрим.
Ваське исполнилось полгода, когда мать и отец поняли, что наличие внука — это все-таки счастье. Я не настолько изменилась, чтобы не давать им видеться вовсе, но играть в любовь с ними я не собираюсь. Сама я к ним не хожу. Они очень стараются, но я не хочу с ними сближаться.
Вздохнув, я непроизвольно смотрю за спины родителям. Там, вдалеке, к своей машине идет Красинский-младший. Мои родители общаются с Игорем, а я вижу, как Дима уверенно пересекает стоянку, прихватив локтем кожаную папку с документами. Одна рука спрятана в карман, другая опущена вдоль тела. Он искоса смотрит на нас.
Заметив, что я на чем-то сосредоточилась, Игорь оборачивается.
— Ну что, поедем, а то магазин закроется! — резко отвлекаю своего доктора, заставляя посмотреть на меня и занять водительское сиденье.
Глава 12
Все началось, когда я получил на почту письмо, с прикрепленными к нему файлами и фотографиями. Я тупо сидел полчаса, разглядывая себя в двухлетнем возрасте. Иначе это назвать невозможно. Иванка таскала за руку, кормила мороженым и возила в коляске мою копию.
Я аж растерялся. Пялился в компьютер, листая фото туда-сюда. Письмо было анонимным, с какого-то непонятного адреса. Я своим ребятам сразу же дал задание вычислить отправителя. Им оказалась подружка Иванки, с которой она жила все это время. Горе-хакерша отправила письмо с их домашнего компьютера, и я мгновенно вычислил айпи.
Переживал. Никуда не ходил, даже жрать забывал, разглядывая фотографии. Тут даже тест не нужен был, я смотрел видео с пацаном и понимал, что он мой. Дальше шла информация о том, как тяжело было Иванке выжить, как она ушла из дома, как жила в съемной малосемейке и училась.
Я отбрасывал от себя ноут и психовал, потому что меня мучила совесть. Иногда так бывает, когда люди понимают, что натворили полнейшей хрени, но признать это не хватает смелости.
Я должен был убедиться, прежде чем уезжать!