Беременна от мужа-тирана
Шрифт:
Вопросов у меня много. Как и эмоций.
Дверь с еле слышным шорохом открывается. Его услышать тяжело, но сейчас я на нервах.
Наблюдаю за вошедшим в палату Бодровым. Только сейчас понимаю, почему он такой живой и активный после аварии. Фамилии соответствует.
– Скучала? – отчего-то улыбается. Впервые вижу именно улыбку, а не усмешку. И… это очень красиво. Настолько, что я теряюсь. И если хотела до этой секунды бурно напасть на него с вопросами и претензиями, что могу и сама со всем
И вместо ярких эмоций тихо, чувствуя неловкость, выдаю:
– Зачем вы это сделали?
Хмыкает.
– Неделя пребывания в этом месте сведёт меня с ума. Если тебя уволят – будет прискорбно.
– Так вам весело…
Я знала это и до нашего разговора. Так почему становится так плохо?
Мирон делает шаг вперёд, надвигаясь на меня. Останавливается рядом, позволяя ощутить запах его тела и шампуня. Прекрасный аромат настоящего мужчины…
Поднимет ладонь, касается пальцами тёмной пряди, выбившейся из хвоста.
– Отчасти.
Не шевелюсь, задержав дыхание.
Нужно убрать его пальцы, но не могу.
– Зато тебя не уволят.
Здесь он прав. Но… не хочется мне после этого оставаться под кураторством Иванова. Он похож на моего отца, когда кричит. А я его не перевариваю.
Поэтому увольнение было бы наилучшим исходом.
Но я рада, что останусь здесь и продолжу быть девочкой на побегушках…
– Спасибо, – искренне выдыхаю.
Его серо-карие глаза блестят в дневном свете.
Мужчина наклоняется вперёд. А я, не мигая, врезаюсь в него взглядом. У нас будто идёт борьба. Кто первый отведёт взгляд – проиграет.
И это делаю я, когда его губы уже почти достигают моих.
Жар от его тела отрезвляет.
И я делаю стремительный шаг вправо и убегаю, на выходе кидая смущённое:
– Приятного аппетита.
Выбегаю из палаты, хватаюсь за сердце. Не от того, что мне плохо. Хотя…
Мне хреново. От его стука. От агонии, в которой оно бьётся.
Грудную клетку сдавливает так, будто я сейчас умру.
Кислорода не хватает, и я пытаюсь прийти в себя.
Жуть. Какая-то жуть…
Это что, разочарование? От того, что не позволила себя поцеловать?
Возможно…
Но ты ведь хотела этого, Ярина? Хотела…
Жутко хотела и… теперь чувствую себя погано. Я никак не отблагодарила его, ещё и обломала себя. Или спасла?
У меня никогда не было случайных связей. Да, был секс, но… Для меня это странно. Вот так, с первым встречным… Но тянет меня к нему как магнитом.
Через полчаса я уже хочу вернуться к нему в палату.
Но меня останавливает Иванов. Не даёт вернуться, сделать ошибку. А я почти собралась. Но начальник ошарашивает. Просит прощения за инцидент. И бросив несколько слов, обиженный,
Его гордость задета.
И в этом постарался Бодров?
Опять становится тепло.
Необычное чувство… Меня никто и никогда не защищал. Отец, наоборот, спускал всех псов на меня, даже если я никак не фигурировала в истории. И в этом случае он встал бы на сторону начальника, обгадив меня с головы до ног.
Так уже было.
Когда сын его партнёра стал моим первым мужчиной, и мы разошлись… В этом тоже оказалась виновата я. Раз не смогла удержать такого мужика. Бесполезная, никчёмная. Ещё и девственность потеряла. Цена на меня сразу стала ниже в глазах отца.
А тут…
Опять становится плохо. За рёбрами творится что-то неописуемое. А в животе… Бабочки одна за одной поднимаются и порхают.
Витаю в облаках до самого вечера. И буквально сгораю, будто меня накачали несколькими литрами возбудительного. Пульс весь день выше нормы, а щёки горят как ненормальные.
Бью себя по щекам перед его палатой. Уверенно захожу, оставляя ужин на столике. Мужчина снова стоит у окна, будто выискивая там что-то интересное. Не смотрит на меня. Но такое ощущение, что на коротко стриженном затылке всё равно присутствуют опасные, сводящие с ума глаза.
– Ужин принесла.
– Оставь.
Так холодно, что пробирает до дрожи.
Больше ничего не говорит. Но и я не ухожу.
Собираю силы в кулак.
– Спасибо вам. За то, что заступились.
Оборачивается. Ни один мускул на лице не дрогнул.
– Не за что.
И всё? Не будет колких шуток? Приставаний? Ничего?
– У вас что-то случилось? – срывается молниеносно с губ.
– Нет.
Опять разговор не удался. Атмосфера в воздухе меняется и, кажется, становится чужой. А мне всё хуже. Опять не по себе. И если весь день я мучилась от того, что испытываю влечение к нему, то теперь… меня кроет от его отчуждённости.
И я, как дурочка, делаю шаг вперёд.
Ещё один.
Мужчина не отводит взгляда, будто выжидая, что я выкину.
Поднимаю ладони, обхватывая его лицо. И подаюсь вперёд, вставая на носочки и целуя его прямо в манящие губы.
Думала, что оттолкнёт. Или будет ждать дальше, но…
Он словно нажимает на курок. Выстреливает.
Ощущение, что всё это время он ждал моих действий, а сейчас голодно и жадно набрасывается на мои губы. Властно, как ещё не делал никто и никогда, притягивает к себе. И сокрушает меня одним безумным дикарским поцелуем.
И я улетаю. Позволяю себе немного расслабиться в руках мужчины. Страсть, больничная койка и дико загадочный мужчина с серыми глазами, который бесцеремонно истязает моё тело. Даже несмотря на сломанные рёбра.