Беременна от Ти(г)рана
Шрифт:
У меня нет слов. Дура ли я? Еще какая, что продолжаю надеяться вызвать в Тигране если не отцовские чувства, то хотя бы здравый смысл.
– Тигран Александрович, вам лучше уйти. У меня много работы и мало времени.
– Я сейчас уволю тебя нахрен отсюда, - свирепеет мужчина, - и будет у тебя мно-о-ого времени, гарантирую!
– Я уже принесла справку о беременности в отдел кадров. – тихо сообщаю ему свою маленькую подстраховочку, - вы беременную не имеете права уволить!
– Хах! – выкрикивает он, гневно хохоча, - да я тебе такое число «пи» тут устрою,
– Да что вы мне сделаете? У меня самая низкая должность в вашей компании, туалеты и унитазы я и так мою. Куда уж хуже? Работы я не боюсь, так что пугать меня с вашей стороны как минимум, глупо!
– Посмотрим! – ухмыляется коварно Тигран и выходит из подсобки гневно хлопнув дверью.
Глава 13
– Мариш, ты в положении, слезай давай отсюда! – сердобольная баба Надя, одна из уборщиц в холле, призывает меня спустится со стремянки, где я, балансируя на трясущихся ногах мою высокое во всю стену окно.
Кто меня туда загнал? Догадаться не сложно. Нет, Тигран лично конечно не приказывал лезть матери своего ребенка на шатающуюся лестницу с тряпкой и ведром воды, но сделал для этого все остальное.
Через неделю после нашей ссоры, когда он во-всю отворачивался и отмораживался от меня, меня вызвали в отдел кадров и отправили на «понижение», причем в прямом смысле этого слова. Личным приказом гадского босса я теперь мою огромное парадное фойе вместе с бабой Надей. Ни одна из уборщиц не хотела бы здесь работать, потому что это просто адский сизифов труд – мой-не мой огромный холл и фойе, народу снует туда-сюда немерено. И постоянно топчут только намытый мрамор.
А туалеты на первом этаже?! Так это же отдельная песня! Понятное дело, что они самые посещаемые, на верхних этажах их содержать в чистоте намного легче. И чем выше этаж, тем престижнее там работать. Даже уборщице. Что там наверху особо делать? Кабинеты прибрать раз в день вечером, да пару раз не такие широкие коридоры вымыть, ну и туалеты, которыми повторюсь пользуются в разы меньше чем внизу.
Я понимала, что это – лютая месть обиженного и отвергнутого мужчины. Но бабе Наде и правда нужна была помощь, а никто кроме нее не задерживался внизу надолго. Либо всеми силами лез наверх, либо увольнялся по добру по здорову. Путь наверх мне был заказан, увольняться тоже пока не было возможности, так что я сцепила зубы и принялась распугивать наших клиентов и сотрудников мокрой шваброй, хотя они не очень-то пугались. Никто особо не ценил мой труд.
Но видимо злобному боссу и эта месть показалась не настолько сильной. Через Мэри он приказал вымыть все стеклянные стены из которых и состоял фасад первого этажа.
– Мариш, слезай говорю! Моя очередь.
– Да куда же вы полезете, баб Надь! Смотрите как стремянка шатается! – я гляжу снизу вверх на крепко сбитую низенькую пенсионерку. И как она собирается покорять сей трясущийся Олимп?
Кстати, сначала разнорабочий выдал нам приличную лестницу. Она не шаталась, по крайней мере, но потом, когда наш фронт работ пришла проверить Мэри, у нас эту чудесную лестницу отобрали, выдав дышащую от старости на ладан, трясущуюся
Интересно, как быстро с нее спланирует баба Надя, если я ей все же позволю взобраться на Эверест? Но я этого конечно проверять не буду. Совесть потом съест. Баба Надя одинокая, кто за ней с поломанными ногами потом ухаживать будет.
Весь вчерашний день я так же провела балансирую между жизнью и гипсом намывая стекла, поэтому ноги мои изрядно тряслись, а спину ломило уже неимоверно.
– Ну хоть просто слезь, отдохни, - жалеет меня пенсионерка.
А вот это можно. А то в глазах уже темнеет от перенапряжения. Не успеваю я слезть, как слышу что все вокруг разом перестали разговаривать. В холле установилась тишина, и отчетливо раздался шум решительных шагов.
Оборачиваюсь и вижу его. Неделю почти не видела и не хотела. Он как всегда выглядит безупречно: прическа, бородка, костюм от итальянского дизайнера, а я в мыле вся, растрепанная, уставшая и руки трясутся от работы.
Мэри еле поспевает за ним на своих километровых шпильках и узкой до невозможности юбке.
– Почему не работаете?! – вместо «здрасти» рычит босс, сдвинув брови к переносице.
– Дык это, - обморочным голосом пытается спасти ситуацию баба Надя. – Перекур у нас, Тигран Александрович, только что слезли…
– Когда у уборщиц первого этажа перерыв, - обращается он к Мэри.
– В утреннюю смену в двенадцать, Тигран Александрович.
– А сейчас одиннадцать сорок пять! Если они не начнут работать, вычтете из их зарплаты. И в личное дело выговор занесите.
Мэри кивает и обращается к нам:
– Слышали? Давайте наверх!
Мы с Тиграном злобно перекрещиваем взгляды. Он не намерен отступать, а я получать выговор. Делать нечего, беру щетку, тряпку, воду и на трясущихся ногах начинаю забираться на стремянку. Его взгляд жадно ощупывает мою фигуру, раздевает и имеет во всех позах. Чувствую это так отчетливо, что даже кожа начинает гореть в определенных местах.
Все продолжают почтительно молчать в страхе перед генеральным директором. Я лезу вверх. Стремянка скрепит и угрожающе шатается.
Хочет он посмотреть как я стекла мою? Да пожалуйста, если делать больше нечего. Тянусь щеткой вверх – увы, даже на стремянке достать так высоко не получается. Встаю на цыпочки и понимаю, что потеряла равновесие. Несколько мгновений стараюсь поймать его, молочу бессмысленно руками по воздуху, но все же пикирую вниз, прямо под ноги злобному тирану.
Глава 14
Ловит! За несколько сантиметров до земли босс сгруппировавшись подхватывает меня на свои сильные руки. Ужаса моего, несмотря на то, что катастрофы не произошло, не унять. Сначала бешено колотится сердце, потом темнеет в глазах, а потом резко начинает тянуть живот.
– Мариша, ты как? – Тигран тревожно всматривается в мое лицо. – Ты побелела вся, тебе плохо?
– Ребенок… - еле слышно говорю я, но Тигран тут же понимает о чем я.
– Мэри, срочно мою машину ко входу и в клинику позвони, разыщи Киру Сергеевну, пусть она лично нас встречает.