Беременна по контракту
Шрифт:
Да чтоб спилить свой убийственный маникюр!
Добрую половину не останавливает даже это. Все быстренько начинают рыться в сумочках. Кто стрижет, кто усиленно пилит.
Первой с задачей справилась довольно симпатичная куколка, правда, немного силиконовая, зато коса до жопы.
Хватаю ее за руку и тяну к одной из приватных кабинок. Деньги открывают любые двери!
Решаю начать нашу ночь прямо сейчас. С минета! Да!
И вовсе я не извращенец, каждый имеет право на свои желания и их воплощение.
На последнем
– Совсем не то! Уборщица намного лучше, я вот прям чувствую!
После чего отключаюсь и видео прерывается.
Друзьям звонить не решаюсь, хоть и вижу несколько пропущенных. Такое надо сначала переварить.
Читаю сообщение под последним видео.
Слава:
«Спор в силе. Твоя горячая девочка будет моей».
Тут же набираю его номер.
– Здорово Тошич! Как тебе видео? – тут же отзывается в трубке голос друга.
– Слав, какой нахрен спор?
– Ооо, это будет интересно, – тянет он с предвкушением в голосе.
ГЛАВА 3
ЯНА
Крадусь по офису словно партизан. У охранника на лице, выражение: «Совсем девка ума лишилась». Хорошо хоть знает меня и не стал спрашивать какого черта я приперлась в офис в полшестого утра. Только проводил меня, лениво открытым, одним глазом.
Выудила из кармана один единственный ключик, которым пользовалась – то всего несколько раз. Потихоньку отперла дверь в кабинет Антона Владимировича.
Нашла белый лист и ручку, на этот раз обычную. Моей золотой прелести не наблюдалось.
Запоздало подумала, что надо бы писать дома. Пришла, положила бумагу на стол и растворилась в тумане раннего утра. Вместо этого, всю ночь кипела праведным гневом, посылала на голову адвоката все небесные кары и искренне надеялась, что он как минимум не спал всю ночь из – за икоты.
На максимум не рассчитывала, везение не мой конек. Вряд ли меня услышал кто – то сверху и сделал Антона Владимировича импотентом.
Без зазрения совести, уселась в его кресло. Ручка, повинуясь моей воли, заскользила по белоснежному листу, оставляя на нем синие буквы.
Первая строчка на русском, чтоб наверняка понял, что это заявление на увольнение. Вторая строчка на английском, но она не так важна. Третья на немецком, его он тоже, вроде бы знает. В ней я указала причины, по которым увольняюсь. Ибо нечего ко мне приставать, не для того я сутками не спала, чтоб сейчас зарабатывать как мир примитивным способом. Не на помойке себя нашла! И не важно, что эта помойка была бы премиум класса.
Последняя строчка на французском.
Зачем я превратила заявление об увольнении в сборную солянку? А пусть знает, кого потерял. Может хоть так поймет, что есть девушки, способные думать мозгом, а не тем, что у них между ног.
С чувством выполненного долга, выскользнула из офиса.
Жаль конечно терять такую работу с такой хорошей зарплатой. Теперь придется снова нагружать мозги дополнительными переводами. Еще немного и я смогу погасить задолженность за обучение. Потом станет легче.
Можно будет и вещи себе прикупить и в случае крайней необходимости, съехать от тетки.
Зашла в дешевенькое, круглосуточное кафе. До учебы еще несколько часов, домой не хочется, а на улице холодно. Без особого энтузиазма, ковыряясь в пирожном, думала о том, что в ближайшие две недели лучше не попадаться на глаза Леночке.
Учеба отвлекла от не веселых дум. Народ вокруг меня бурно радовался тому, что я, не глядя, хватала заказы на переводы.
Несколько раз звонила Леночка, мне было перед ней немного совестно, но и работать с таким отношением я там больше не собиралась.
Трубку не брала. Скидывала звонки и писала смски. В одной извинялась, во второй сказала, что расскажу все позже.
Время приближалось к трем часам дня, когда я входила во двор элитных многоэтажек. Открывшая двери квартиры, Зоя Ринатовна, сегодня была как никогда счастлива. Карие глаза светились неприкрытой радостью, а с губ не сходила улыбка.
– Он приехал, – тихо прошептала старушка, схватив обеими руками мою ладонь. – Мой мальчик тут.
Глядя на Зою Ринатовну и ее состояние, хотелось сделать две вещи. Расцеловать парня за то, что старушка настолько счастлива и как следует надавать по башке этому оболтусу. Чтоб неповадно было бросать мать одну на несколько лет.
Что имеем не храним, потерявши…
А в прочем не важно. Кто я такая, что бы лезть в чужую семью?
Едва успела разуться, как Зоя Ринатовна, с удивительной для ее лет силой, потащила меня знакомиться с любимым и единственным дитятком.
Как могла, пыталась отбрыкаться от сей, сомнительной чести. Кто б еще меня слушал. Не помогали доводы вроде ; «Еще успеется, вам надо побыть вдвоем, а я третий лишний, зачем ему знакомиться с простой уборщицей?»
За последнее была отругана, а заявление старушки, что за столько лет нашего знакомства, она считает меня дочкой, растрогало едва ли не до слез.
В гостиной, у окна стоял высокий мужчина в темно синих джинсах и светлом свитере.
При нашем появлении, он развернулся и застыл статуей, с улыбкой на губах. Таким вдруг удивленным сделалось его лицо, что я всерьез принялась перебирать в уме, не могла ли я раньше быть с ним знакома и главное, при каких обстоятельствах?
Зоя Ринатовна по своему расценила нашу заминку, лукаво сверкнула глазами и подтащила меня едва ли не впритык к блондину. Еще полшага и мы обнимемся.
– А вот и Яночка, – защебетала Зоя Ринатовна, упорно подталкивая меня в спину. – Потрясающая девушка!