Беременна по ошибке
Шрифт:
— Как ты увидел интервью?
— Секретарша показала. Я просил уведомлять ее о любых новостях, касающихся нас. Она принесла это за несколько минут до того, как я увидел твое сообщение. Я не досмотрел, — признается Давид. — Рванулся сюда, потому что понял: он не остановится ни перед чем.
Я лишь киваю и акцентирую внимание на том, как он сжимает мои ладони в своих, как поглаживает и растирает их, чтобы не доставить мне дискомфорта. Мне тепло и уютно рядом с ним, малыш внутри толкается так сильно, что это становится заметно под тонкой
— Можно? — хрипло просит у меня разрешения, и я не смею отказать.
Киваю и чуть вздрагиваю, когда его широкая мужская ладонь ложится на мой животик. Малыш внутри, как по требованию, тут же ударяет прямо в ее центр, и снова замолкает. Я же задерживаю дыхание и чуть улыбаюсь, понимая, что этот момент запомнится на всю жизнь. С Пашей ничего подобного не было. Он попросту не интересовался моей беременностью: даже помочь, и то ему было некогда. Тогда я думала, что это в порядке вещей и так живут все. Только со временем я стала ценить себя и ждать мужчину, который будет жить со мной не только ради вкусного борща и плюшек, а просто потому что любит меня.
— Сильный, — с улыбкой произносит Давид. — Богатырь.
Я лишь смущенно отвожу взгляд и смотрю куда-то в пол, чтобы не чувствовать себя неловко. Между нами все чаще возникают подобные моменты: то Давид обнимет меня сзади, когда я делаю кофе, то поцелуе в щеку в счет благодарности, то возьмет за руку так, что сердце в груди начинает биться быстрее. Я знаю, к чему всё и идет и сейчас это почему-то не пугает меня так сильно, как раньше.
— Я рад, что ты оставила малыша, — честно признается Давид.
Я лишь пожимаю плечами. У меня не было другого выхода: я бы не простила себя, если бы сделала аборт. Нет, я уважала выбор каждой женщины и понимала, что иногда аборт необходим, но я не могла.
Давид нехотя убирает руку с моего живота и садится рядом. Я же не отодвигаюсь, как делаю это обычно и даже поворачиваюсь к нему, садясь в позу лотоса.
— Я обещаю, что не подпущу его к тебе больше, — дает обещание Давид. — С завтрашнего дня здесь будет несколько человек из охраны, чувствую, он не оставит все это просто так.
— Думаешь, у него есть шанс отобрать у меня Маришку?
— Нет, но он попытается. У него явно есть сейчас деньги и желание тебе насолить, — произносит Давид.
— Я не понимаю, за что? — качаю головой.
— За то, что ты не с ним, за то, что сумела выбраться из нищеты и стала успешной. За то, что ты такая и он далеко от тебя по карьерной лестнице. За всё, Мила.
— Ма-а-а-а-м, — слышу голос Маришки, который доносится из прихожей.
Дочка буквально влетает в гостинную и в нерешительности останавливается, заметив нас с Давидом.
— Ты как приехала? — тут же обеспокоенно интересуюсь. — И почему?
— Я узнала о папе, — тихо говорит она. — Мне девочка в классе показала… мам, ты как?
Маришка подходит ближе и, сев
— Он хочет меня забрать, да? Я не поеду! К нему не поеду! Он такого наговорил, — на ее лице неожиданно появляются слезы. — Это же вранье всё.
— Вранье, — соглашаюсь, — папа просто обиделся, что мы его оставили.
Рассказывать дочке о том, что он сделал это из зависти и озлобленности, я не стану. Когда-то она вырастет и поймет это, а пока ей достаточно той информации, которую я ей даю. Папа не хотел, чтобы мы его оставляли. Я знаю, что это на самом деле не так и что Паша сделал так, как сделал, но дочке лучше не знать этого.
— Мариш, ты голодна? Я приготовила обед.
— Нет, мам… — она мотает головой. — Я пойду к себе? В универ уже нет смысла возвращаться.
Соглашаюсь с ней и жду, пока она уйдет к себе, после предлагаю пообедать Давиду, но он отказывается.
— Ты едешь на работу? — интересуюсь у мужчины.
— Нет, останусь дома, на сегодня с работой покончено. Если хочешь, можем поехать на пикник, или сходить в ресторан.
— Ты серьезно?
— Почему нет, — удивляется он.
— Репортеры.
— Мы же не будем прятаться, Мила. Чем быстрее мы начнем жить, как прежде, тем легче от нас отстанут.
Я согласна с ним, но именно сегодня, после всего, что сказал Паша, не хочу идти никуда, где будут люди.
— Поедем за город? Устроим вылазку, погуляем?
Мое согласие устроить вылазку Давид воспринимает хорошо, кивает и говорит, что будет неплохо. Отправляет меня собираться, а сам звонит, видимо, секретарше, чтобы заказать корзинку для пикника. Я правда хочу отвлечься и постараться забыть о том, что произошло, о предательстве бывшего мужа и о том, что дочка тоже слышала и видела то, как он это говорил. Мне стыдно за уже чужого мне человека, но ничего изменить я не могу.
Одевшись и собрав несколько теплых вещей в сумку, захожу к дочке, чтобы сказать ей о поездке. Она лежит на кровати и что-то печатает на ноутбуке.
— Мам? Ты куда-тособралась? — интересуется она, завидев собранную сумку.
— Мы поедем за город немного отдохнуть. Через пару часов сюда приедет охрана и Глеб, так что ты будешь в полной безопасности. А до того времени не открывай никому ворота. У Глеба есть ключ, он откроет сам.
Маришка кивает, давая понять, что информацию приняла. Она желает мне напоследок хорошего времяпрепровождения и машет рукой. Я знаю, что она не против наших с Давидом отношений, но сама не могу никак решиться начать их. Что-то меня останавливает и это что-то — неуверенность в том, что я нужна ему. Действительно ли это так? Я нужна Давиду? А если нет? Что я буду делать, если сделаю первый шаг, а он отвергнет меня и скажет, что у нас запланирован развод совсем скоро, ведь изначально уговор был именно таким.