Беременная для Зверя
Шрифт:
Глава 120. Арина
Я по нему так скучала. До смерти.
Но когда Рустам садится рядом, кажется, будто мы не разлучались. Знаем друг друга. Душой и телом. Лучше всех слов, что только можно сказать. Объятия звучат искреннее. Поцелуи — жарче.
— Я тебя здесь разложить могу, — хрипло. В губы.
Давит телом. Упираясь мощным стояком в промежность. Большой, толстый, горячий. Даже через несколько слоёв одежды чувствую его таран.
— Сожру
— Звучит как угроза.
Снова ловлю его губы. Пряные и жаркие. Невозможно оторваться!
— Это, млять, клятвенное обещание, а не угроза, — с низким, животным рыком. Ведёт губами по шее и по лицу. Слизывает языком запах.
— Тебе нужно в больницу, — снова напоминаю.
— Херня. Но выдвигаться надо. Мы и так пошумели, — хмурится.
Рустам вылезает из машины. Я сразу иду за ним, ловя большую, горячую ладонь.
— Я одна не останусь, — отвечаю на его взгляд.
— Мне своих собрать нужно. Пятый в норме. Относительно. Вялого не вытащить уже. Поздно…
— Ризван тоже здесь?
— Он вместе с Пятым за тобой двинул. Блять. С тобой обо всём забываешь!
Рустам ускоряет шаг в направлении здания. Я замираю возле порога. Не хочется снова туда шагать. Оттуда кровью за версту тянет…
— Пятый? — кричит Рустам.
— Сюда давай. Этого бугая хер вытащишь в одиночку, — хрипит Пятый. — У меня ща пупок развяжется, отвечаю!
Зверь бросается на подмогу. Вдвоём они вытаскивают бесчувственного Ризвана.
— Что с ним? — беспокойно.
Страх за друга сжимает сердце в тиски.
— Ранили сильно. Надо валить! Как можно быстрее!
Рустам и Пятый тащат Ризвана к внедорожнику. Приходится потесниться.
— Надо избавиться от второй тачки?
— Нет времени, — обрубает Рустам. — Потеснимся. Самолёт долго ждать не будет. Не успеем — будут проблемы!
Я занимаю место на заднем сиденье рядом с Ризваном. Мужчина кренится на бок, уткнувшись лбом в стекло. Осторожно нащупываю пульс. Бьётся. Но слабо. Как ниточка. Едва заметно.
— Он выживет?
— Будем надеяться, — скупо говорит Рустам.
— Я ему говорил, бери волыну. Пуля быстрее ножа, — хмуро огрызается Пятый. — Ещё бы он меня послушал!
— Мне не верится, что всё закончилось, — шепчу.
Как будто сама с собой разговариваю. Внедорожник резво несётся по бездорожью, взметая веер из снега вверх.
— Скажи, что через полчаса будем на месте! — просит Рустам, перебрасывая Пятому рацию.
— Принято, — трескает рация. — Вылет ровно через полчаса. Местные власти уже что-то пронюхали. Пошевеливайтесь.
Думаю о горе трупов, оставленных позади. Где-то там лежит и труп отца. Обезглавленный.
— Хотел удрать в этот лесок, — объясняет
— Его похоронят? Нехорошо бросать человека так…
— Как он тебя много лет назад в лесу помирать бросил? — хмыкает. — Собаке собачья смерть. Занятно ему вернулось.
Потом Рустам замолкает. Сосредотачивается на дороге. Время поджимает. Машина несётся на предельной скорости. Мы едва не попались. Вдалеке уже слышатся завывания сирен. Но к тому моменту мы уже торопливо поднимаемся по трапу.
— Чей это самолёт?
— Одолжил. У Эмира, — нехотя говорит Рустам. — Заломил цену как за полцарства! Но оно того стоило.
Внутри самолёта роскошная обстановка. Словно мы находимся в отеле премиум класса.
Беспокойство покидает тело, лишь когда частный самолёт в воздух взмывает.
Но облегчение лишь частичное. Потому что хороший и преданный друг находится без сознания. Едва жив. Одной ногой в могиле. Но Зверь уже обо всём договорился. На родной земле нас встретят врачи. Ризван выкарабкается. Иначе быть не может!
Рустам с друга глаз не сводит, крепко держа меня за руку. Пальцы почти до хруста сжимает.
— Если бы тогда не вспылил, ничего не было, — признаётся.
— И Порох неизвестно сколько бы ещё находился рядом, тенью. Отравлял нам жизнь.
Силой заставляю Рустама повернуть лицо на меня. Глаза в глаза. Они у него такие тёмные. Полные демонов. Готовых разорвать на куски всякого, кто обидит то, что ему принадлежит. Сейчас я их не боюсь. Всматриваюсь до боли, не мигая.
— Можешь отдохнуть, Малая.
— Не хочу. Я боюсь, что всё снова вернётся. Назад. Не хочу обратно. Хочу домой…
Всё плывёт перед глазами. Только сейчас напряжение плотину прорывает. Бурным потоком слёз. Я столько в жизни не плакала. Как сейчас.
Промочить одежду любимого горечью слёз, смывая всё, что было.
— Рёва моя…
Рустам сам меня поднимает. Усаживает на мягкий диван, держа на коленях. Баюкает на себе. Ничего не говорит. Но бережно держит. Лечит прикосновениями. Он умеет быть нежным. Но на грани срыва.
Так приятно по самому лезвию идти, пробуя выдержку. Почти сходя с ума. Останавливаясь в последний миг.
Мы не одни.
Надо об этом помнить. Но так трудно держаться, когда желанное рядом. На расстоянии вытянутой руки.
— Это твоё, — внезапно говорит Рустам, доставая кольцо.
То самое, что он мне подарил, незадолго до покушения Пороха. Рустам целует руку, надевая кольцо. Только теперь оно немного свободнее, чем раньше.
— Похудели. Наверстать придётся, — и припечатывает. — Будешь моей женой.