Берестяной ориентир. Сборник стихов
Шрифт:
Меня притянул не на час.
Блестящим уловом взволнован,
Я, будто, впадаю в экстаз.
Смотрю: деревянные други,
Смолистой листвою шурша,
Свои ветконосные дуги
Подняли, чтоб мне не мешать;
Чтоб цепкий крючок рыбомана
В кудрявой листве не свистел…
И даже туман полотняный,
Сочувствуя мне, просветлел.
Катаются крупные капли,
Светло зеленится листва,
Топорщатся дудки, как цапли,
Лоснится
Ракита простужено дышит,
Корнями схватив берега…
Там лирик нашёл свою нишу
И в ней – растворён… А пока:
Подлещик крючок объегорил,
Стянув червяка, как чулок…
Прохладно. Знать, скоро прогонит
Меня ледяной ветерок…
А ну, пропустите!.. На завтра
Я всех вас опять навещу
И сцену живого театра
Для новых стихов отыщу.
МУЛЬТИ-ПУЛЬТИ
Онежен цветом бархатистым
Прямоугольный огород.
Там тихо спит в углу тенистом
Большой кастрированный кот.
Желтеют в кудрях облепихи
Две равнодушные осы.
А на ветру, в шутейном лихе,
Как флаг, полощутся трусы.
Хозяйка (тётя пожилая)
Из дома вынесла в тазу
Натюр, слезою орошая:
Весь день у тёти ноет зуб…
Между ботвы – вьюны гороха.
Цветки картофеля – желты…
Вчера в ботве собака сдохла
И оборзевшие коты
Хрустят на грядке огурцами,
Клубнику давят на десерт…
А им, всего лишь – порицанье.
Но, тихий увалень сосед,
Пожалуй, с этим – не согласен,
И резво спрыгнув с гамака,
Рванул к своей амурной пассии, -
К той самой тёте… Вот те на!..
За жизнь не буйствуя ни разу,
Поднял расколотый кирпич
И – «бац!» в кота… А кот, зараза,
Как заорёт: «Ты, что, Кузьмич?!..»
Средь гладиолусовых трубок,
Сражённый тётей пожилой,
Лежит сосед остывшим трупом,
А рядом таз с большой дырой.
Трещат под яблоками ветки.
Томатный сок раздул парник.
Невосприимчивый к таблеткам,
Хватает тётю нервный
… ДА ВСЁ ПРО МАСТЕРА ИСКУСНОГО И ЗАВИСТЬ
Руками плотника мечта воплощена:
Воздвигнут терем у воды на зависть людям…
Да вот оказия: замучила вина, -
Пришла, проклятая, неведомо откуда.
Томят до смертушки строителя слушки
О том, что, дескать, на ворованные деньги…
Пылают злобою вчерашние дружки
И в жгучей зависти, собою не владея,
Гремят стаканами: «Теперь ему, поди,
Брезгливо пить да сообщаться с беднотою…
Сидит, там, в тереме, один, как господин…
Ну, ничего, паскудна тварь, мы те устроим!..»
«Да что стряслось то, чёрт возьми? и как связать
Одно с другим?..», – мужик раздумывал ночами…
Но потирая покрасневшие глаза,
Лишь пожимал в недоумении плечами.
«От коль умельчивость?!.. – гудел громовый бас…
(звенели стопочки, посверкивали грани…), -
Ни чё, вспомянешься, отбрасывая нас,
Букашкой хлипкою барахтаясь в «сметане»!..»
…и рвался пОутру, гуляя по стенам,
Плясал скомОрохом и скатывался с крыши
Огонь пожарища – кудлатый сатана,
Из окон терема искрою алой брызжа.
С тех пор: ни плотника, ни терема, ни слов…
Холмец уголиев – одно напоминанье
О том нетЕрпеже, подъявшем всё село
Противо мастера искусного деянья.
ИЗ ПИСЬМА К ДРУГУ
…полощется заря, бликуя на воде…
…лучится синева сквозь ангельские перья…
Не силами природ нам велено владеть,
А свет их принимать, безропотно доверив…
Украсть секрет любви и в формулу одеть
Навряд ли сможет маг, копируя природу…
Не золото в руках, окисленная медь
Оценит частый пульс дерзнувшего урода.
Что крылья зря ломать и биться о стекло,
Подобие любви вымучивать от жажды?..
Без боли о других – не ощутимо зло,
Которое сожрёт с костьми и не однажды.
Такой жестокий мир, такой никчёмный мир,
Конец ознакомительного фрагмента.