БереZOVский, разобранный по буквам
Шрифт:
— Какая у вас фамилия?
— Моих родителей. С ней жить проще.
— Ваши дети общаются с детьми Бориса Абрамовича от других браков?
— Да, на дне его рождения, например. Двое его детей учатся в Англии, так что мы с ними практически не видимся. А старшие — уже совсем взрослые, они приходят. И его первая жена, и дочери.
— Вам случается с ним ссориться?
— Из-за бытовых мелочей мы никогда не ссоримся. Для Бори быт вообще не существует. Но иногда у нас бывают разные точки зрения. На серьезные вопросы.
— Ну и как?
— Пока
— Что еще, кроме работы, его интересует?
— Россия. Чтобы здесь все было хорошо.
— А кроме? Хобби?
— Хобби у него нет. У меня тоже.
— Мне отчего-то кажется, что работа у Бориса Абрамовича на первом, на втором и на третьем месте тоже. Как вам кажется, это так?
— Я думаю, что да. На первом месте — работа, а потом все остальное. А по его словам — последовательность другая. Боря говорит, что на первом месте я, дети, а уж потом все остальное. Но это откровенная неправда. Хотя в последнее время дела улучшаются. А раньше это точно была неправда.
— Не берусь вспомнить, кто из вас с Анатолием Чубайсом первым начал, но внешне ваши взаимоотношения напоминали активные боевые действия с использованием всех доступных средств.
— Это была не война, а принципиальное выяснение позиций, к сожалению, не только горько отразившееся на наших личных отношениях, но и оказавшее влияние на судьбы других людей. Последнее обстоятельство меня особенно угнетает. Действительно, нам с Чубайсом удалось вместе пройти очень тяжелое испытание летом 96-го года: нанести на президентских выборах сокрушительное поражение коммунистам и одновременно отсечь от Бориса Ельцина «коричневых», каковыми я считаю группу Коржакова, Барсукова и Сосковца. Но один этап сменился другим, вместо борьбы нового со старым началось выяснение отношений нового с новым, и это не могло не сказаться на курсе реформ. Такова объективная реальность, и глупо об этом сожалеть. Как тут не вспомнить классика, сказавшего: «Для того чтобы объединиться, надо решительно размежеваться». Очевидно, наступил именно этот этап.
— Вы сознательно говорили то, что должно было вызывать раздражение? Мол, двоим в одной песочнице уже не усидеть, кто-то должен уйти.
— Мы не стоим на месте, поэтому сравнение с песочницей неверно. Страна по-прежнему находится на переправе, а там правила игры иные.
Сейчас главная задача — выжить, а в песочнице уже что-то созидают, строят.
— Поскольку на переправе коней не меняют, может вновь возникнуть ситуация, при которой вы с Чубайсом помиритесь?
— Действительно, это терминология из песочницы: помиритесь — поругаетесь. Речь о другом. К сожалению, наше выяснение отношений скатилось в личностную плоскость, но это только
— Но мой вопрос не обо всех людях, а о вас конкретно.
— Вот этого не надо! «Плоть от плоти сограждан усталых, / хорошо, что в их длинном строю / в магазинах, в кино, на вокзалах / я последнею в кассу стою.» Строчки Беллы Ахмадулиной, под которыми я готов подписаться.
— Сразили, Борис Абрамович. Дорого бы дал, чтобы увидеть в хвосте вокзальной очереди человека, обладающего капиталом в три миллиарда долларов.
— Мои деньги за меня подсчитали другие. Приведенная вами цифра названа журналом «Форбс». Яне стал от нее открещиваться, так как в действительности обладаю акциями многих компаний, стоимость которых, впрочем, сильно колеблется в зависимости от политико-экономической ситуации в России. В любом случае я никогда не прикидывался бедным человеком.
— Вы не ответили на вопрос о степени своего влияния на, напишем с маленькой буквы, семью президента России.
— Не считаю, что обладаю хоть каким-нибудь влиянием на Бориса Ельцина и его домашних. Да, у меня хорошие, добрые отношения с Татьяной Дьяченко. Думаю, и Татьяне Борисовне интересно мое мнение по тому или иному вопросу, но можно ли изложение своих взглядов рассматривать как влияние на собеседника? Не думаю. Разумеется, я никогда не вторгался в жизнь чужой семьи с советами, рекомендациями. Не намерен делать это и впредь.
— А как же статус советника главы Администрации Президента? Разве этот пост не обязывает вас только тем и заниматься, что без конца генерировать идеи, предложения?
— Этим и занимаюсь по мере возможности, но право выбора решения целиком остается за президентом. Надо знать Бориса Николаевича, чтобы понимать, сколь бесплодны попытки оказать на него давление. Конечно, очень многое зависит от того, что и как говорить.
Я придаю большое значение словам. Стремлюсь к тому, чтобы быть убедительным. О том, насколько это удается, лучше судить со стороны. Во всяком случае, стараюсь не врать. Ложь — оружие слабых, она появляется, когда не хватает аргументов, чтобы сказать правду. Иногда помехой оказывается дефицит времени. Скажем, ребенку брякнешь что-нибудь запредельное, лишь бы поскорее отстал.
— Инвентарные бирки на этой даче вас не раздражают?
— Стараюсь не замечать их. Нет, неправильно сказал: я их не замечаю. Чувствую себя здесь вполне комфортно. Кстати, в доме, за исключением мебели, нет ни одной вещи или картины, купленной мной. Все подарено.
— Включая тигриную шкуру, которую мы сейчас так безжалостно топчем?
— Да, это презент приморского губернатора Наздратенко.
— А от Бориса Николаевича тут что-нибудь есть?
— Письменная благодарность. Могу показать. Видите, «Благодарность Президента Российской Федерации № 396».