БереZOVский, разобранный по буквам
Шрифт:
Эти интересы могут, однако, серьезно пострадать под давлением «фактора Лебедя», и если этот фактор ворвется на федеральную политическую сцену, то весьма вероятно, что процессы дезинтеграции и усиления сепаратизма регионов РФ значительно усилятся. Подобная угроза также, возможно, способна усилить консолидацию влиятельных сил в центре, выступающих против действий властей, которые во многом способствуют хаотизации отечественного политического процесса.
1998. Новый состав совета директоров ОРТ
Вопрос второй февральской недели 1998 года «Избран новый состав Совета директоров ОРТ. Изменится ли политика Первого канала?»
Мартин
Приватизационный почерк Березовского состоит в том, что, устанавливая контроль над компаниями, Борис Абрамович «приватизирует» их руководство. По этой причине и при новом составе Совета директоров Березовский сохранит контроль над политикой канала.
Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, лидер ЛДПР:
Она уже меняется — в лучшую сторону, становится более взвешенной, более государственнической. Но существенного изменения все же не будет, ибо менять надо не пресловутый Совет, а всю верхушку — и политический курс.
Николай ПАВЛОВ, политический секретарь ЦК РОС:
Никакого ОРТ нет, ОРТ расшифровывается как «общественное российское телевидение». Но оно, во-первых, не общественное, а во-вторых, не российское, а антироссийское. Существует телевизионный канал, который присвоен группой лиц, неправедно наживших большие состояния. Поэтому говорить о том, что там что-то изменится от смены Совета директоров, не имеет смысла.
Нина ЗАЦЕПИНА, депутат Государственной Думы:
Не изменится. От перестановки слагаемых сумма не меняется. Члены Совета директоров (и нового, и старого) — это все слагаемые одной власти.
Константин БОРОВОЙ, депутат Государственной Думы:
Очень на это надеюсь. То, что происходило в последнее время, — это безобразие. Какой-то маленький кооператив, который решает проблемы своей маленькой борьбы.
1998. Родилась мышь
Николай Гульбинский описал на страницах «Нового Взгляда» Бориса Березовского как кодификатора мифов российского неолиберализма.
«Ходили упорные слухи, что подуставший от многих “славных дел” в бизнесе и политике Борис Абрамович Березовский займется партийным строительством. Одни полагали, что он попытается вдохнуть жизнь в умирающую (а точнее, и вовсе не родившуюся) “социалистическую” партию г-на Рыбкина, другие, принимая во внимание прагматический склад ума г-на Березовского, не могли представить его за столь дохлым начинанием и полагали, что он примется создавать свою партию “с нуля”, но опять же — социалистическую. Что заставляло иных журналистов и аналитиков принимать одного из “столпов” спекулятивного российского капитализма за тайного апологета социалистической идеи — судить не берусь. Вероятно, извечная российская склонность “искать черную кошку в комнате, где ее нет”, т. е. не доверять очевидному, а за любым явлением видеть второй и третий планы, тайны, заговоры и игру темных сил.
Как бы то ни было, Борис Абрамович решил самолично опровергнуть слухи о своем подпольном “социалистическом вероисповедании”и с этой целью обнародовал свое политическое кредо во вполне зависимой от его капиталов “Независимой газете”. Слегка редуцируя известную поговорку, смею утверждать, что “родилась мышь” (первая ее часть не вполне соответствует рассматриваемому случаю). Точнее — куцее кодифицированное изложение догм и мифов современного российского “масс-либерализма” (т. е. “либерализма” для массового употребления). Поскольку означенные мифы и догмы излагает не очередной м.
Миф первый. Березовский утверждает: “Большевики прервали ход естественного процесса преобразования России в государство экономических и политических свобод. И напротив, утвердили вновь диктаторское (тоталитарное) политическое устройство”.
По-видимому, г-н Березовский не усматривает никакого различия между диктаторским (авторитарным) и тоталитарным политическим устройством. Поясню это отличие на конкретном примере. Режим, установившийся в Чили после переворота, совершенного генералом Пиночетом, был, безусловно, диктаторским (авторитарным). Этот режим требовал от гражданина безусловного подчинения политической власти и карал всякое неподчинение. Однако за пределами политики у индивидуума оставалась значительное поле для ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ (религия, культура, свободное время), на которую режим не покушался. Иными словами, режим стремился подчинить себе человека политического, но не человека вообще. Правда, были в окружении генерала Пиночета разного рода деятели, мечтавшие придумать и насадить общеобязательную идеологию, что, кстати, свидетельствует о том, что авторитарный режим всегда может переродиться в тоталитарный, но до этого дело не дошло (и слава богу). Испания при Франко продвинулась дальше в сторону тоталитаризма, но тоже до него не дошла — “каудильо” старел, а вместе с ним дряхлел установленный им режим.
Утверждать, что большевики немедленно после прихода к власти установили именно тоталитарное политическое устройство, — значит запутывать проблему во имя якобы ее “упрощения”. На самом деле тоталитаризм наступил далеко не сразу. Были и выборы в Учредительное собрание, был нэп, были дискуссии о восстановлении “советской” многопартийности, была острейшая борьба внутри ВКП(б) и т. д. вплоть до конца 30-х годов, когда режим действительно приблизился к классическому тоталитаризму.
Кстати, слово “тоталитарный” применительно к сталинскому режиму впервые использовал организатор Октябрьского переворота Лев Троцкий. Не правда ли, это обстоятельство дает некоторую пищу для размышлений любителям мазать всех большевиков “одним миром”?
Но дело даже не в этой терминологической путанице, хотя для крупного математика, коим является г-н Березовский, она более чем прискорбна. Речь о другом: какой же “естественный процесс” был прерван большевистским переворотом? Из сочинения г-на Березовского не сведущий в истории человек непременно сделает вывод, что большевики пришли к власти в благополучной стране, идущей семимильными шагами по пути обретения экономических и политических свобод. В действительности же Октябрьский переворот произошел в стране, находящейся в состоянии войны и терпящей на фронтах одно поражение за другим. В стране, пребывающей в состоянии хаоса и анархии, с фактически парализованной системой управления на всех уровнях (Керенский ездит по фронтам и УГОВАРИВАЕТ солдат наступать).
Напомню, даже далекий от апологии большевизма Николай Бердяев отмечал, что в ТЕХ условиях только ДИКТАТУРА и могла остановить процесс сползания к полному хаосу и разложению. Это могла быть либо диктатура генерала Корнилова (можно сожалеть, что она не наступила, на здоровье), либо диктатура большевиков. Что, кстати, доказал и опыт гражданской войны: все эти “Комучи” и другие “демократические” правительства сметались железной рукой — либо “белых” диктаторов (Колчак), либо “красных” диктаторов (Ленин и Троцкий). Быть может, проигрыш белых был обусловлен именно тем, что среди них не нашлось людей, в достаточной степени “склонных и способных к диктатуре”: слишком много было дискуссий, мягкости, несогласованности, взаимной борьбы (Врангель против Деникина, Слащев против Врангеля и т. д.).