Берия без лжи. Кто должен каяться?
Шрифт:
В 1953 году на основании докладной записки первого секретаря ЦК Грузии А. Мирцхулава репрессивные меры были применены к родственникам Берии, проживающим в Грузии. В том числе из квартиры были выселены его мать и теща. Одной из них было 81 год, другой – 84. Никому из родственников не дали права взять старушек к себе и поместили их в доме престарелых.
Серго Берию арестовали в тот же день, когда был убит его отец. Сначала его перевели на дачу, где находились мать, жена – внучка Максима Горького Марфа Пешкова, которая был беременна, и дети.
Серго Берия вспоминает:
«Не останавливаясь, прошел в дом. Все – и мама, и Марфа, и дети, и воспитательница – собрались в одной комнате. Здесь
И мама, и жена вели себя очень сдержанно. Меня явно ждали.
– Ты видел отца? – это был первый вопрос мамы.
Я ответил, что, по всей вероятности, его нет в живых, и в присутствии охранников рассказал, что увидел недавно дома.
Мама не заплакала, только крепче обняла меня и тут же принялась успокаивать Марфу: моя жена ждала третьего ребенка.
Не прошло и получаса, как в комнату вошел человек, одетый в военную форму.
– Есть указание вас, вашу жену и детей перевезти на другую дачу.
Мама оставалась здесь.
– Ты только не бойся ничего, – сказала она очень тихим и спокойным голосом. Впрочем, возможно, мне показалось, что она говорила очень тихо, потому что Марфа тоже услышала. – Человек умирает один раз, и, что бы ни случилось, надо встретить это достойно. Не будем гадать, что произошло. Ничего не поделаешь, если судьба так распорядилась. Но знай одно: ни твоих детей, ни твою жену никто не посмеет тронуть. Русская интеллигенция им этого не позволит».
Нино Гегечкори арестовали 19 июля 1953 г. Что могли ей вменить в вину? Конечно, ничего бы не вышло без маразма. Нино Гегечкори в дела мужа, а тем более в политику никогда не вмешивалась и никакой опасности для врагов Лаврентия не представляла, но, как говорится, береженого бог бережет, и решили не рисковать. Предоставим слово бывшей заключенной:
«Каждый день меня вызывали на допрос, и следователь требовал, чтобы я давала показания против мужа. Он говорил, что народ возмущен действиями Лаврентия. Я категорически заявила, что никаких показаний – ни хороших, ни плохих – я давать не буду. После этого заявления меня больше не трогали. В Бутырке я просидела больше года. Какие мне предъявляли обвинения? Не смейтесь, абсолютно серьезно меня обвинили в том, что из Нечерноземной зоны России я привезла одно ведро краснозема. Дело в том, что я работала в сельскохозяйственной академии и занималась исследованием почв. Действительно, когда-то по моей просьбе на самолете привезли ведро красного грунта. Но так как самолет был государственным, то получалось, что я использовала государственный транспорт для личных целей. Второе обвинение было связано с использованием мною наемного труда. В Тбилиси жил известный портной, которого звали Саша. Как-то он приехал в Москву, и я заказала у него платье, за которое, естественно, заплатила. Наверное, именно это и называлось «наемным трудом». Честно говоря, я сейчас не помню, был ли у меня в Москве какой-нибудь тбилисский портной. Может быть, и был. Но ведь я заплатила деньги. Не понимаю, в чем заключалось мое преступление. Среди прочих обвинений я услышала и то, что я из Кутаиси в Тбилиси ездила на лошадях с золотыми колокольчиками. На лошадях я когда-то ездила, но золотые колокольчики – такого никогда не было. Знаете, люди горазды на выдумки и любят фантазии выдавать за настоящее.
Как-то ко мне в тюрьму пришел один близкий мне человек, который хотел для меня только хорошее. Он посоветовал, чтобы я написала заявление о своем плохом самочувствии. На основании этого заявления меня должны были перевести в больницу. Да, я действительно жила в камере в очень тяжелых условиях – слышали, наверное, про
Однажды следователь заявил, что у них есть данные якобы о том, что 760 женщин назвали себя любовницами Берия.
Вот так, и ничего больше. Лаврентий день и ночь проводил на работе. Когда же он целый легион женщин успел превратить в своих любовниц? На мой взгляд, все было по-другому. Во время войны и после Лаврентий руководил разведкой и контрразведкой. Так вот эти все женщины были работниками разведки, ее агентами и информаторами. И связь с ними поддерживал только Лаврентий. У него была феноменальная память. Все свои служебные связи, в том числе и с этими женщинами, он хранил в своей голове. Но когда этих сотрудниц начали спрашивать о связях со своим шефом, они, естественно, заявили, что были его любовницами. А что же вы хотели, чтобы они назвали себя стукачками и агентами спецслужбы?»
Серго Берию тоже очень скоро препроводили из дачи в тюрьму, и он ходил на допросы в течение года. Его тоже обещали освободить, если даст показания против отца. Он этого не сделал. Несмотря на нелегкий быт, он запомнил следователя Цареградского (видимо того самого): «Цареградский сказал мне, что ведет следствие по делу моей матери, а позднее признался, что оформлял протокол допросов моего отца, которые якобы проводились.
В последнюю нашу встречу в тюрьме сказал:
– Сделайте что-нибудь хорошее, обязательно сделайте. Докажите, что все это…»
Когда уже оставлять за решеткой Нино и Серго не было смысла, сын был вызван к наркому госбезопасности Серову, где находился и Генеральный прокурор Руденко. Серго «осчастливили» новостью, что Советское правительство его помиловало и ему дали право проживать в любом городе, где он мог продолжать работать. При этом ему выписали паспорт под фамилией Гегечкори. Претензии на этот счет не приняли.
Для места жительства Серго выбрал Свердловск, где находился филиал его организации, где он мог продолжать работу. Нино отправилась вместе с сыном.
«Через год меня и Серго, – вспоминает Нино, – в столыпинском вагоне, в котором обычно возят скот, переправили в Свердловск. Там дали на руки 500 рублей денег, это 50 рублей новыми и… отпустили куда глаза глядят. Сначала очень было трудно без квартиры, без денег, без работы. Потом Серго устроился на работу в должности техника. Между прочим, Серго до ареста был доктором технических наук, а после выхода из тюрьмы ему дали справку о том, что он может работать только техником. Я не утверждаю, что он был гениальным ученым, но его ум, способности и трудолюбие никто не может отрицать. Он всегда был таким. Чего скрывать – его возможности позволяли учиться и получать консультации у лучших специалистов страны, и он в конце концов выбрал ту специальность, которая его больше всего интересовала. А после ареста его лишили всех научных званий. После моих настойчивых просьб он начал учиться сначала, и, слава Богу, все пошло так, как мы хотели».
Серго действительно сумел восстановить те звания, которые незаконно отняли. Более того, ему даже предоставили право работать над секретным проектом. Согласитесь, это был беспрецедентный случай. Сына агента империализма привлекли к проекту, к которому старались не допускать даже «чистых» ученых. В первую очередь это говорит о том, что Лаврентий Берия бы невиновен, а во-вторых, о том, что все звания и награды Серго Берия получал своим трудом, без протекции отца. Всей своей жизнью Серго доказал, что, как и его отец, он был талантливым человеком.