Берия без лжи. Кто должен каяться?
Шрифт:
«Вот что скрывалось под маской фальшивой любезности – ложь, лицемерие!»
То есть Анна Ларина сделала вывод, что Берия встретился с ней и угощал ее лишь для того, чтобы нахамить в адрес Бухарина.
После этого Ларина начала приводить доводы в пользу мужа, скрупулезно рассматривая все доводы «за» и «против». При этом она и сама понимала, что такой откровенный разговор был чреват последствиями. А может, был бы чреват, если бы разговор шел в присутствии Ежова?
«Я
Но все же сделанный вывод не удовлетворил даже самого автора воспоминаний. Она не могла объяснить этот факт и в конце концов проговорилась. В конце Берия обратился к ней:
«– Кого вы спасаете, Анна Юрьевна, ведь Н.И. уже нет, теперь спасайте себя!
– Спасаю свою чистую совесть, Лаврентий Павлович!
– Забудьте про совесть! – прокричал Берия. – Вы слишком много болтаете! Хотите жить, молчите о Бухарине. Не будете молчать – будет вот что, – и Берия приложил указательный палец правой руки к своему виску. – Так обещаете мне молчать?! – произнес он категорическим, властным тоном… Казалось, в тот миг решалась моя жизнь: буду ли я дышать, будет ли биться мое сердце, и я обещала молчать. Кроме того, я поймала себя на мысли, что именно он, Берия, а не его Хозяин, почему-то захотел сохранить мне жизнь».
Сохранить мне жизнь! Именно этот вывод сделала Ларина, назвавшая свой опус многообещающе: «Он изначально был преступником». Дело не в том, что данное название не соответствует сюжету воспоминаний, а в том, что своими воспоминаниями Ларина еще раз показала, что Берия не был извергом, в чем нас старалась убедить. Несмотря на то что Ларина не хочет признаваться, она сама же наводит на мысль, что вся суть их встречи заключалась в том, что Берия хотел ее предостеречь от неосторожных шагов. Шаг более чем неадекватный от безыдейного карьериста, как в конце воспоминаний окрестила Берию Ларина.
Какое же впечатление произвел Берия на Ларину после этой «жуткой» встречи? Спросим у нее же:
«Для меня очередной нарком НКВД стал уже не тем Берией, каким я его воспринимала в Грузии, но, пожалуй, еще не тем извергом, каким он был в действительности, о чем я узнала в дальнейшем из многочисленных рассказов и воспоминаний людей, столкнувшихся с ним на следствии».
Сама Ларина не может скрыть удивления от его действий: «Непонятным и удивительным показалось и то, что в первый год моего заключения в Москве, – а пробыла я там более двух лет – мне были дважды переведены деньги внутренним переводом для пользования тюремным ларьком. Без распоряжения Берия вряд ли кто-либо осмелился это сделать».
Будете видеть и не увидите, будете слышать и не услышите! Одно из двух: либо Ларина была настолько озлоблена на весь белый свет, что не могла оценить действий Берии, или же она, как и многие другие, выполняла долг перед Хрущевым и перестройкой.
Как
В кругу семьи
Работа в жизни Берии, конечно же, занимала особое место, но он был обычным и, как мы уже раннее отметили, семейным человеком. Несмотря на особую специфику работы, первое место в его жизни занимала семья.
Вся жизнь Берии в памяти людей состоит из секса и насилия, и именно исходя из этого личная жизнь Берии не могла не стать объектом спекуляции.
Биография Берии, а вернее ее описание, представляет собой парадокс, и этот парадокс не обошел вниманием и эту часть его жизни. Как бы ни была неприемлема фигура Берии для его «доброжелателей», ни у одного из них не хватило духа плохим словом отозваться о его семье.
Нино Гегечкори, супруга Лаврентия Берии, пользовалась всеобщим уважением как со стороны членов Политбюро, так и лично со стороны Сталина. Причиной этого уважения в первую очередь было отношение к семье и невмешательство в политику. Не меньшим уважением пользовался среди коллег и друзей сын Лаврентия Серго Берия. Парадокс же заключается в том, что не очень-то и ясно, как смогли историки найти среди них место для Лаврентия Берии.
Личная жизнь Берии не настолько засекречена, как, скажем, его политическая жизнь, но поскольку в глазах «потомков» у Берии не могло быть ничего порядочного, существование рядом с ним положительных «героев» объяснили очень просто – эти люди были слепы и не видели, с каким ужасным человеком они жили.
Биографы Берии знали даже лучше Нино Гегечкори о том, как произошло их знакомство. Лучше нее знали, что он скрывал от нее, а что нет. Знали лучше, чем Нино, что происходило у них дома и на даче. Здесь определенную роль сыграла психология. С сегодняшних позиций мы все уверены, что о жизни Лаврентия Берии мы знаем больше, чем люди, жившие рядом с ним.
Смех у нас вызывает, что Нино Гегечкори любила мужа, мы уверены, что Берия ее обманывал и, может, даже использовал. Мы готовы объяснить Серго Берии, что означает настоящая любовь отца к сыну, и наоборот.
Благодаря нашему психологическому «таланту» мы имеем возможность сделать психологические выводы, что Лаврентий Берия имел какую-то сверхсилу, которой обвораживал окружающих. Но наш талант психолога не идет настолько далеко, чтобы поставить вопрос – может, неверно наше заключение, сделанное по отношению к личности Берии? Может, он был не таким уж монстром, как мы себе представляем? Может, у него не было необходимости скрывать от родных свою сущность?
Создание семьи также не было обойдено вниманием, и этот факт также стал жертвой черной легенды. В этой легенде Лаврентий Берия предстал перед нами как чудовище, а Нино Гегечкори как жертва. Как могла всеми уважаемая женщина выйти замуж по своей воле за вурдалака? Ответ на это нам дает Н. Зенькович, который «исследовал» данный вопрос, наверно, в бульварной прессе. Но не будем обращать внимание на источник и предоставим ему слово: