Берия. Лучший менеджер XX века.
Шрифт:
Впрочем, даже у Хрущева хватило ума на одном из пленумов ЦК закончить свое выступление словами: «Что вы всё о Сталине да о Сталине! Да все мы вместе не стоим сталинского г…» Как видим, у Хрущева иногда прорезалось некое понимание своего исторического места — не то что у нынешних «влазтителей во власть», не стоящих даже хрущевского г… Но на большее Хрущева не хватало.
Помощница президента Рейгана Элизабет Доул однажды то ли в шутку, то ли всерьез заявила: «Президенту в его окружении не нужны мужчины и женщины, умеющие только поддакивать.
Мадам Доул — уж не знаю, насколько сама это понимая — сформулировала жизненное кредо шкурников всех времен и всех народов при любом политическом строе. Так вот, если Хрущев и ему подобные не поддакивали Сталину лишь в том случае, когда он говорил «нет», то Берия и ему подобные (не он один ведь был компетентным человеком в окружении Сталина) могли сказать на сталинское «нет» и «да» — потому, что могли компетентно обосновать свою позицию. А Сталин, находясь на верху иерархии, не терпел именно некомпетентности. А компетентность уважал, приветствовал и выдвигал. Потому выдвинул он и Берию.
ЕЩЕ в 1924 году, когда только начиналось серьезное противостояние компетентного Сталина и некомпетентного Троцкого, Сталин в работе «Основы ленинизма» определил ленинский стиль как сочетание русского размаха с американской деловитостью. И Берия очень точно подходил под это определение. Причем возможность жить в именно таком стиле была для него главным удовольствием и наградой. Ведь умеющему работать человеку работать прежде всего прият-но! Если, естественно, его работа адекватно оценивается. И пресловутый «трудоголизм» здесь ни при чем. Берия «трудоголиком» не был, но смысл жизни без всяких высоких слов видел в работе.
Ранее я цитировал одно из писем Берии Маленкову из бункера, предупредив читателя, что убрал из него некую фразу, которую приведу позднее. Сейчас время для этого пришло, и я привожу ее в контексте, выделив жирным шрифтом:
«Товарищи Первухин и Сабуров говорили, что у меня было привилегированное положение при жизни т-ща Сталина. Это же не верно, Георгий, ты это лучше других знаешь, знают это и другие члены Президиума. В действительности, когда я работал в Закавказье, а потом в Грузии, ЦК ВКП(б) и т. Сталин крепко поддерживали и помогали в работе. И работа шла хорошо, и лично я был в восторге… »
В восторге, уважаемый читатель!
Какое точное и характерное для человека дела слово! Да оно одно доказывает, что письма из бункера подлинные, что писал их Берия! Разве может холодный ремесленник-фальсификатор не то что знать, но даже догадываться о том, что можно быть в восторге от такой жизни, когда у тебя выше макушки дел, обязанностей и ответственности?
Не тогда, когда ты рыщешь по аукционам и покупаешь в личное обозрение Рубенса или Ренуара… Не тогда, когда плейбойствуешь на личной яхте с «королевами красоты»…
Не тогда, когда сумел сорвать «банк» в Монте-Карло,
А ты, с волнением от новой большой и сложной задачи, предвкушая новую работу, с восторгом отвечаешь: «Берусь, товарищ Сталин! Все сделаем в срок!» И потом уходишь в ночь, которая уже скоро сменится утром… И это новое утро окрасит нежным светом стены древнего Кремля.
Нет, нынешним «шалунам из Куршевеля» и кремлевским любителям тенниса и горных лыж подобные ощущения недоступны! Это ведь не купишь ни за какие деньги! Это можно только заслужить!
Работой.
И работой не на себя, не «на дядю» (Сэма), не на «золотой клан», а на великую свободную державу, живущую во имя народа и создаваемую свободным народом.
Томас Эдисон однажды заявил:
«Единственное мое стремление — работать… Мне не нужны обычные утехи богачей. Мне не нужно ни лошадей, ни яхт, на все это у меня нет времени. Мне нужна мастерская».
Один толковый ученый как-то пошутил, определив современную науку как способ удовлетворения любопытства за счет государства. И в этой шутке есть доля истины.
Так вот, любой крупный — не только по положению, но и по личностному масштабу — политик, крупный государственный деятель в СССР Сталина имел почти безграничные возможности удовлетворять свою жажду делать дело! Если, конечно, умеешь делать его, а не имитировать.
Для такого политика «мастерской», где можно было бы работать над лучшей — более умной и интересной — жизнью для людей, становился весь Советский Союз! И лишь в Советском Союзе крупный от природы политик получал возможность работать с восторгом!
Как Берия.
Вот почему если бы он возглавил страну, то этот восторг созидания стал бы нервом всей общественной жизни России. Ведь компетентность лидера — великая вещь, особенно — применительно к России. Перефразируя Сталина, здесь уместно заявить: «Лидер решает все». Конечно, в том случае, если он — лидер, то есть делает то, что отвечает потребностям эпохи.
А потребностям эпохи отвечало полное раскрепощение инициативы и потенциала новых, преданных общему делу, социалистических профессионалов. И сделать это после Сталина мог бы только Л.П. Берия.
Вот что писал о Наполеоне академик Евгений Тарле более полувека назад:
«Перед ним были горы старорежимных обломков и масса новых… очень много начатого и неоконченного, начатого и брошенного, начатого и взятого назад; все было как бы в хаосе и брожении…
Бонапарт начал с организации новой власти… Правильно сказал о Наполеоне поэт Гете: для Наполеона власть была то же самое, что музыкальный инструмент для великого артиста. Он немедленно пустил в ход этот инструмент, едва только успел завладеть им».