Берия. Лучший менеджер XX века
Шрифт:
Всякие же Мдивани мыслили иначе…
Берия говорил и об этом на собрании Тбилисского партийного актива 21–22 июля 1935 года, где сделал доклад «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье».
Вот часть стенограммы его выступления:
«Националуклонизм представлял собой довольно разностороннюю систему националистических меньшевистских взглядов. Известно, что грузинские уклонисты пытались провести декрет о «разгрузке» Тифлиса, осуществление которого означало бы изгнание инонациональных элементов, и в первую очередь армян.
Известен также факт «дикого» – по выражению
Вот эти документы:
1) 31 марта 1922 г. за подписью председателя ЦИК тов. Махарадзе и зам. пред. Совнаркома тов. М. Окуджава посылается следующая телеграмма: «От сего числа границы республики Грузии объявляются закрытыми (смех в зале) и дальнейший пропуск беженцев на территорию СССР Грузии прекращен…
2) § 1. Лица, получающие разрешение на право въезда в пределы Грузии своих родственников, платят за выдаваемые разрешения 50 000 руб. (смех в зале)…
§ 5. Лица, после 13 августа 1917 года прибывшие в пределы Грузии и желающие получить право на постоянное жительство в Грузии, в случае удовлетворения их просьбы платят за выдаваемые разрешения 1 млн. рублей…
4) …Гражданство Грузии теряет: грузинская гражданка в том случае, если она выйдет замуж за иностранца (смех в зале)…»
Читаешь это, сопоставляешь с сегодняшним днем и невольно думаешь: «Грустно все это, господа товарищи…»
Да и гнусно!
С ЭТИМ знаменитым докладом, который вскоре был издан в виде не менее знаменитой одноименной брошюры, связано одно из наиболее громких чисто политических обвинений Берии якобы в фальсификации истории «в угоду Сталину». Берия действительно заявил, что «вся история закавказских большевистских организаций, все революционное движение Закавказья и Грузии с первых дней его зарождения неразрывно связаны с работой и именем товарища Сталина». И как уж изгалялись над этим утверждением многие «старые большевики» и тогда, и типы типа Антонова-Овсеенко позже.
А ведь это – правда.
И дело даже не в том, что уже в 1905 году Ленин очень высоко оценил статью Сталина, опубликованную в № 11 нелегальной газеты «Пролетариатис Брдзола» («Борьба пролетариата») и тут же переведенную на русский язык. И не в том даже, что сама газета, вначале названная «Брдзола», была основана еще в 1901 году (менее чем через год после «Искры») при участии «Кобы», и он в первом же ее номере опубликовал программную статью «От редакции». Блестящую, между прочим, статью, чисто большевистского направления – еще до возникновения самого понятия «большевик».
И не в том даже дело, что уже в 1903 году «Кобу» в первый раз высылают в Сибирь, в Иркутскую губернию, что все годы до революции и после революции Сталин без колебаний шел за Лениным…
Дело в том, кем стал Сталин в новой России. Ведь если сравнить его послеоктябрьский политический и организационный масштаб, его талант, с масштабами всех этих Мдивани, то все сразу станет на свои места.
Но
Перед Сталиным и Черчилль испытывал желание встать навытяжку. А вот перед Мдивани – если на минуту представить себе такую встречу – вряд ли…
Или кто-то будет отрицать и это?
Да и подтверждение изначально ведущей роли Сталина в рабочем движении в Закавказье можно отыскать, кроме брошюры Берии, также в других источниках. Скажем, 8 октября 1904 года в карточке Тифлисского охранного отделения появилась новая запись: «Джугашвили бежал из ссылки и в настоящее время является главарем партии грузин, рабочих».
Вряд ли тифлисские жандармы писали это в расчете на подкрепление аргументов Берии.
И еще одно… Как уж часто пишут о том, что брошюру Берия писал чуть ли не по заказу Сталина… Но вот чем возмущался Сталин в письме Кагановичу, Ежову (тогда зав. Отделом руководящих партийных органов ЦК. – С.К.) и Молотову 17 августа 1935 года:
«Прошу воспретить Заккрайкому за личной ответственностью Берия переиздание без моей санкции моих статей и брошюр периода 1905–1910 годов. Мотивы: изданы они неряшливо, цитаты из Ильича сплошь перевраны, исправить эти пробелы некому, кроме меня (подумать только, а референты на что? – С.К.), я каждый раз отклонял просьбу Берии о переиздании без моего пересмотра, но несмотря на это закавказцы бесцеремонно игнорируют мои протесты. Ввиду чего категорический запрет ЦК о переиздании без моей санкции является единственным выходом».
Я не буду утверждать, что всегда и везде во всех действиях героя этой книги видна одна лишь безупречная рыцарственность. Хотя благородство мыслей и дел – это ведь как свежесть осетрины у Булгакова: или она есть, и ее нет. И если руководствоваться заслуживающими доверия документами и объективными воспоминаниями, ничего недостойного за Берией не отыскивается.
Под объективными воспоминаниями, замечу в скобках, я понимаю и такие воспоминания, авторы которых в эмоциональной оценке Берии недалеко ушли от того же Антонова-Овсеенко, но при этом невольно приводят факты, аттестующие Берию положительно.
Однако настойчивость Лаврентия Павловича в просьбах к Сталину о переиздании его работ – это как раз факт. И его легко оценить как проявление того самого подхалимажа, в котором страстно обвиняют Берию его хулители.
Но по здравом размышлении можно понять, что и тут мы имеем дело с той же компетентностью – политической, государственной, да и человеческой.
Ну, в самом-то деле!
С одной стороны, к середине 30-х годов в Грузии выросло новое поколение, полностью сформированное Советской властью и не знакомое с теми работами Сталина, которые сделали его лидером большевиков Закавказья и которые доказывали его выдающийся политический и интеллектуальный уровень.