Беркут
Шрифт:
«Не убоитесь злодеев, ведь иначе впустите их власть в свои сердца. Не убоитесь правды, ведь иначе посадите вы семена лжи. Не убоитесь биться, ведь иначе трусость взрастите вы в себе и в других. Я не страшусь, и сила моя — в моей стойкости, в вашей вере и в нашей правде!»
Вскинув руки в небо, она вспыхнула ярко-фиолетовым светом, испуская в воздух луч концентрированной энергии, что столкнувшись с приближающимся адским пеклом пронзил его и рассеял, заставив магию врага разбиться тысячами цветных частиц. То защитило армию Горваса Стратвара, Первого императора от неминуемой гибели. Сам Владыка Владык рёк: «Вот мой друг и щит Империи! Запомните
А в резиденции наступило время обеда. Семья собралась за одним столом — только Мивеса до сих пор не было дома, и все же глава велел начинать трапезу без него. Тита, как обычно, недовольно посмотрела на родителя.
— Отец, вы могли бы хоть раз позволить нам задержать обед до прибытия моего супруга, — в голосе женщины не было агрессии или злобы, лишь ноты огорчения и доля просачивающихся мыслей о бесполезности данного замечания.
— Он мог бы хоть раз прийти вовремя, — Таван даже не заметил ни того, что дочь расстроена, ни того, что уже смиряется с его отношением.
— Ага, можешь выйти за стену и приказать монстрам не приходить в час дня, уверена, они послушаются… — Нула вяло ковыряла свою порцию, глядя на нее, будто это была ловушка, призванная поймать ее, стоит лишь прикоснуться.
— А тебя, дочь моя, я прошу быть повежливее. С такими манерами… — мужчина не успел договорить, как девушка тут же перебила его.
— Да-да, меня купят за меньшую цену, а то я не знаю, — в ее голосе сквозила обида.
— Сестра… Прошу, не стоит, — взяв Нулу за руку, Тита призывала не ссориться с отцом.
Только спустя около получаса, когда трапеза стала клониться к завершению, в комнату вошел Мивес. И выглядел неплохо для вернувшегося со стены. Его порция и место оставались нетронутыми — подле супруги, дальше всего от главы семьи, согласно статусу.
— Прошу прощения за опоздание, владыка Таван, — поклонившись тестю с левой рукой на груди, правой за спиной и прямыми ногами, как подобает при обращении к благородной особе, мужчина сел за стол и принялся упоенно есть. С присущим аристократу видом.
— Не стоит, — будто игнорируя собственную недостаточную учтивость, старик продолжил, уже медленнее, трапезничать своей порцией супа из мяса лютоволка. Эти монстры, похожие на оборотней из старых сказок, не так сильны по отдельности, однако в стае каждый усиливал другого, и чем больше их становилось, тем смертоноснее они были. Говорят, что однажды огромная стая лютоволков сумела одолеть Древнего Дракона — но это считается не более, чем очередной байкой, не имеющей под собой оснований.
Дальше обед проходил в целом неплохо, вплоть до тех пор, как Тита не спросила мужа про ситуацию на стене.
— Дорогой, ты не слишком устаешь? Мне кажется, что ты чрезмерно пользуешься своим даром.
— Ох, любовь моя, не стоит волноваться. Я питаюсь как следует, хотя мне и неловко есть столько же, сколько и ты…
— Милый, если ты будешь так говорить, я заставлю тебя брать еще и мою порцию.
— Хватит уже ворковать, тошно становится, — Нула распространяла тлетворное настроение не только в сторону отца и не всегда замечала этого, однако сейчас ей явно хотелось уязвить счастливую парочку рядом с ней.
— Дочь. Не тебе так говорить с защитником города и той, что носит твоего племянника. Хватит дуться на любую мелочь — лучше займись чем-нибудь полезным. Я помню, у тебя отлично выходило трактование древних рун, — лорд Таван
— Чтобы ты потом еще больше набил мне цену, когда выбросишь из семьи?! Спешу и падаю!
— Так и есть. Напоминаю, ты только и делаешь, что целыми днями тратишь средства, не принося роду никакого блага. И если моей дорогой дочери хочется оказаться вне семьи быстрее, чем тебя примут в другую — я это обеспечу, — голос аристократа ни на тон не изменился, будто бы он и вправду был готов вышвырнуть свою кровь за порог, не моргнув глазом.
— Ха! Не поверю, что ты позволишь себе впустую выбросить меня на чью-то милость! Стоит дочери Айяр оказаться на улице, и я тут же буду подобрана первой встречной магической семьей! Расчетливый ублюдок вроде тебя не сможет себе такого позволить! — хлопнув руками по столу, девушка резко поднялась из-за него и направилась прочь из трапезной, — Но я не дам тебе помыкать мной так просто.
Лорд Таван едва слышно вздохнул, глядя вслед уходящей дочери.
— Отец… не думаете ли вы, что стоит хотя бы отложить вопрос помолвки Нулы? Вы же видите, как она страдает, — Тита говорила обходительно, почтительным тоном, несмотря на то, что стала перечить отцу.
— Чем дольше я тяну, тем больше она будет сопротивляться. Окажется в другом месте, а там уж стерпится-слюбится. Но не беспокойся об этом, не сейчас, дочка. Тебе вредно волноваться.
Представители Великой магической семьи Айяр завершили трапезу в тишине. Не оставили на тарелках ни хрящей, ни кожи, ни скудного соуса… А затем разбрелись по своим делам.
Любящая семья
В дом, что когда-то мог бы назваться красивым и шикарным, но со временем утративший свой блеск, вошел мужчина. На вид лет тридцати, высокий и крепко сложенный, с множеством оранжевых глаз на лице. Оно, пусть и было весьма недурным, несло на себе не одну и не две боевые отметины — от ожогов до шрамов. Некоторые из них — застарелые и едва-едва видные, а вот полоса, прошедшая в миллиметре от пары глаз с правой стороны, явно появилась недавно. Он снял с себя обмундирование и одежду, присущую командиру и министру, оставив только простую рубаху из неясного материала, штаны, сшитые из разных кусков кожи, да подобие портянок, мешавших неудобной военной обуви нанести больше вреда, чем противники.
— Дорогой, ты уже дома? — женский голос донесся откуда-то не то с кухни, не то из-за какой-то двери, но был слегка приглушен препятствиями. И даже так на лице Вуннара Эованор расцвела улыбка. Он ответил любимой жене, при этом стараясь не кричать.
— Да, милая, я вернулся.
После того, как одежда оказалась на вешалке в прихожей, рослый демон прошел глубже в дом и с радостью поцеловал красавицу-демонессу, встретившую его с работы. У нее на лице была всего одна пара глаз, вот только из-за ушей выходили маленькие крылышки, не больше, чем у крупной летучей мыши, и вот на них как раз были маленькие глазки ярко-голубого цвета, по одному на каждом крыле. Эти самые крылья вылезали из-за длинных вьющихся светлых волос, что обрамляли ее аккуратное и эстетически симметричное лицо, словно еще одни уши. В поцелуе она нежно раскрыла свою вторую пару крыльев из-за спины, обнимая ими мужа и ощущая, как он делает похожее движение, будто бы укутывая женщину множеством покрывал, желая сокрыть их от всего мира вокруг.