Берлинская ночь (сборник)

Керр Филипп

* * *

Старый отель «Принц-Альбрехт-штрассе» представлял собой ничем не примечательное четырехэтажное здание со стрельчатыми окнами и ложными коринфскими колоннами, с двумя длинными внушительными балконами на втором этаже. Фасад венчали огромные, богато украшенные часы. В нем было семьдесят комнат, что означало, что он никогда не входил в число больших отелей, таких как «Бристоль» или «Адлон»; может быть, поэтому он и перешел теперь во владение СС. «СС-Хаус» – так его теперь называли – располагался рядом со штаб-квартирой Гестапо, в доме 8, и являлся также штаб-квартирой Генриха Гиммлера, рейхсфюрера СС.

В отделе кадров на втором этаже я

предъявил документы и объяснил цель своего визита.

– СД поручило мне представить заключение о благонадежности одного члена СС, подходит ли его кандидатура для работы в аппарате генерала Гейдриха.

Дежурный капрал СС напрягся при упоминании имени Гейдриха.

– Чем могу служить? – спросил он с готовностью.

– Я хочу посмотреть личное дело этого человека. Его имя Отто Ран.

Капрал попросил меня подождать, а сам ушел в соседнюю комнату, чтобы найти нужный ящик. Через несколько минут он вернулся с личным делом в руках.

– Вот, пожалуйста, – сказал он. – Боюсь, мне придется попросить вас просмотреть эту папку здесь. Личные дела разрешается выносить из этого кабинета только по распоряжению самого рейхсфюрера.

– Естественно, я знаю об этом, – заявил я холодно. – Мне нужно только взглянуть на него. Это всего лишь формальная проверка.

Я отошел в дальний конец комнаты за кафедру и начал просматривать содержимое папки. Там было кое-что интересное.

«Штурмбаннфюрер СС Отто Ран родился 18 февраля 1904 г. в городе Михельштадт в Оденвальде; изучал филологию в Гейдельбергском университете, закончил его в 1928 г.; вступил в СС в марте 1936 г.; повышение по службе в СС – унтершарфюрер, апрель 1936 г.; назначение на должность в дивизии СС „Мертвая голова“ в Верхней Баварии; концентрационный лагерь Дахау, сентябрь 1937 г.; переведен в Бюро по расовым вопросам и переселению, декабрь 1938 г.; общественный деятель и автор публикаций „Крестовый поход против Грааля“ (1933) и „Слуги Люцифера“ (1937)».

* * *

Далее шло несколько страниц, содержавших сведения о здоровье Отто Рана, и его характеристика, вместе с заключением некого группенфюрера СС Теодора Айке. Он отзывался о Ране как о человеке «добросовестном, но с некоторой долей эксцентричности». Насколько мне было известно, эти слова могли означать все что угодно – от способности к убийству до пристрастия носить длинные волосы. Я положил личное дело капралу на стол и покинул здание. Отто Ран. Чем больше я узнавал о нем, тем меньше считал его просто изощренным мошенником. Это был человек, которого интересовали не только деньги. Человек, которого вполне можно было назвать фанатиком. По пути назад в Штеглиц я проехал мимо дома Рана на Тиргартенштрассе и подумал, что меня не очень бы удивило, если бы я увидел, как из парадной двери вылетает Великая Блудница, сидящая на Звере Багряном, о которых упоминается в Апокалипсисе.

* * *

Уже совсем стемнело, когда мы подъехали к Каспар-Тайс-штрассе, что тянется к югу от Курфюрстендам по самому Грюневальду, тихой улице, застроенной виллами, которым не хватало совсем немного, чтобы выглядеть роскошными. Здесь жили в основном доктора и дантисты. Дом номер 33 стоял рядом с больницей, это был скромный коттедж на углу Паульсборнерштрассе, напротив большого цветочного магазина, где посетители больницы покупали цветы.

Что-то напыщенное проглядывало в странном облике дома, куда пригласил нас Отто Ран. Цоколь и первый этаж из кирпича были выкрашены в коричневый цвет, а второй и третий – в кремовый. Левое крыло дома представляло из себя семиугольную башню, в центре располагалась деревянная лоджия, увенчанная

балконом, а в правом крыле над двумя круглыми окнами нависал покрытый мхом деревянный фронтон.

– Надеюсь, ты прихватила с собой зубок чеснока, чтобы отгонять нечистую силу? – обратился я к Хильдегард, припарковывая машину. Я видел, что ей не очень нравится это место, но она упорно молчала, продолжая внушать себе, что все идет как надо.

Мы подошли к кованым железным воротам, украшенным знаками зодиака, и я с удивлением заметил двух эсэсовцев, куривших под одной из множества елей, росших перед домом. Интересно, как они здесь оказались? Однако в следующее мгновение у меня возник вопрос посерьезнее: что делают здесь не только эти эсэсовцы, но и сотрудники партийного аппарата, чьи машины стояли у тротуара?

* * *

Дверь открыл Отто Ран. Он с сочувственной миной приветствовал нас и проводил в гардероб, где помог нам снять пальто.

– Прежде чем мы войдем, – сказал он, – я должен объяснить, что на сеансе будут присутствовать еще несколько человек. Благодаря своему дару ясновидения господин Вайстор [39] стал в Германии легендой. Думаю, я уже говорил вам, что многие лидеры партии с пониманием относятся к деятельности господина Вайстора – кстати, это его дом, – так что кроме господина Фогельмана и меня сегодня здесь будет еще один гость, вероятно, известный вам.

39

В переводе с немецкого «белый безумец» и «признанный глупец».

У Хильдегард чуть не отвалилась челюсть.

– Неужели сам фюрер? – спросила она.

– Нет, не он. Но кое-кто, очень близкий к нему. Он попросил, чтобы к нему относились так же, как и ко всем остальным, что поможет создать атмосферу, благоприятствующую установлению контакта. Поэтому я вас и предупреждаю, чтобы вы не слишком удивлялись, так как человек, которого я имею в виду, – это рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Вы, несомненно, видели на улице его охрану и, наверное, задали себе вопрос, почему здесь люди из СС. Рейсхфюрер оказывает нам покровительство в нашей работе и посетил уже много сеансов.

Выйдя из гардероба, мы прошли через звуконепроницаемую дверь, обитую зеленой кожей, и очутились в большой, просто обставленной комнате в форме буквы "Г". В одном ее конце на толстом зеленом ковре стоял круглый стол, а в другом, около дивана с двумя креслами, расположилась группа людей, человек десять, не больше. Стены там, где их не закрывали панели из светлого дуба, были окрашены в белый цвет, зеленые занавеси опущены. В облике этой комнаты чувствовалось что-то типично немецкое, другими словами, теплоты и дружелюбия в ней было не больше, чем у швейцарского армейского ножа.

Ран принес нам выпить и представил Хильдегард и меня гостям. Я сразу же заметил рыжеволосую голову Фогельмана, кивнул ему и стал искать глазами Гиммлера. Поскольку все гости были в штатском, трудно было узнать рейхсфюрера СС в человеке, одетом в темный двубортный костюм. Он оказался выше, чем я ожидал, и моложе – на вид ему не больше тридцати семи – тридцати восьми. Он производил впечатление человека с мягкими манерами, и, если не считать огромных золотых часов «Ролекс», его можно было бы скорее принять за директора школы, чем за главу германской секретной полиции. И что же в этих швейцарских часах так привлекает людей, обладающих властью? Но и для этого человека во власти какие-то там ручные часы оказались все-таки менее привлекательными, чем Хильдегард Штайнингер, и скоро они оба оживленно беседовали.