Бьёрн Магнуссон
Шрифт:
— Мне нужны ответы, Геллерт. Иначе я, клянусь, отрежу голову твоей тётке. Думаю, Батильда будет рада узнать, кого стоит благодарить за смерть в последний миг своей никчёмной жизни. А ведь есть ещё мальчишка. Кем тебе приходится Вильямс? Отвечай! И только попробуй солгать, я это сразу почувствую, — зло оскалился Дамблдор. Сейчас он ненавидел Гриндевальда до темноты в глазах и шума в голове. Проклятая тварь, он снова стоит между Альбусом и Высшим благом.
Если бы его сейчас видел кто-нибудь из Ордена Феникса, или упаси Мерлин, профессора из Хогвартса, они бы очень изумились облику своего лидера. Лицо великого светлого волшебника кривилось яростью, борода была похожа обоссаный галстук
— Шайсе! Я не знаю никакого Вильямса, — выплюнул Гриндевальд. — Ты идиот, Альбус! Я всегда так считал. Мерзкий бородатый тупица! Можешь убить и тётку, и этого щенка, да хоть всю Англию уничтожь. Мне плевать на них всех. А лучше убей меня. А-ха-ха-ха!
— У тебя были дети? — Дамблдор впился в бегающие глаза Гриндевальда, напрягая всю возможную силу, чтобы уловить мельчайшие отголоски лжи.
— Шайсе! — снова выругался Гриндевальд. — У меня никогда не было детей, ни родных, ни приёмных! Я один, как и ты, дерьмо тролля!
Дамблдор понял, что тот не солгал ни единым словом, и длинно выругался, мешая английские и французские выражения.
— Что, мой сладкий? — насмешливо скривился Гриндевальд. — Ты что-то не учёл? Ай-яй-яй, великий светлый волшебник ошибся, мать-магия. Шайсе, какая досадная неприятность!
— «Круцио!», — заорал во весь голос Дамблдор, в бессильной злости. Он с явным удовольствием наблюдал, как корчится на полу Гриндевальд. Правда, длилось это недолго. В судорогах тот, будто специально, разбил себе голову, и бывшего тёмного лорда снова окутало золотое свечение, уничтожая «Пыточное» заклинание.
— Ты сошёл с ума, Геллерт… — выдохнул Дамблдор с брезгливым изумлением и как-то резко остыл. — Я-то думал, ты пытаешься издеваться надо мной, и лишь теперь понял. Время не пощадило твой разум, бывший тёмный лорд, бывший друг. Ты всё же нашёл свой способ уйти от возмездия. Ты убил в себе разум!
Гриндевальд насмешливо смотрел на Дамблдора, скрестив на впалой груди худые руки, и качался на кровати. Его худая фигура в лохмотьях, забрызганных кровью, внушала Альбусу отвращение, а седая всклокоченная борода казалась бурой в полумраке камеры. Только правый голубой глаз, на искалеченном пытками лице, по-прежнему безумно горел.
— Я милосердно оставлю тебе жизнь, как сделал это и в прошлый раз! — величественно загремел Альбус. — Доживай свой век, ничтожество. Без той силы, что досталась мне по праву победителя, ты никто!
Он резко развернулся и вышел из камеры, не забыв приложить ключик к светящемуся контуру. Стена за его спиной стала быстро становиться осязаемой, но пока превращение не закончилось, издевательский взгляд Гриндевальда продолжал буравить Альбуса.
«Геллерт в который раз доказал, что в нём нет ничего доброго и светлого», — Альбус медленно спускался по ступеням, подсвечивая себе «Люмосом», и продолжал размышлять: «Какой нормальный волшебник не боится за своих близких, тем более за наследника и внука? А может, гоблины подстроили всё? Вильямс на самом деле не родственник старухи Бэгшот и Гриндевальда? Да ну, бред. Коротышки под клятвами, это невозможно. А может, Геллерт не знает про мальчишку, поэтому не врёт? Он не солгал мне, я бы это почувствовал, — Альбус вышел из крепости под холодное звёздное небо и вздохнул. — Даже жаль, что он сошёл с ума. Не понимает теперь, негодяй, за что несёт наказание».
Главное, что волновало сейчас великого светлого волшебника: «А сможет ли Вильямс быть полезен в поиске спрятанных сокровищ Гриндевальда?» И если золото действительно интересовало Дамблдора всего лишь как инструмент влияния
Как любой сильный волшебник, Геллерт собирал личное хранилище тщательно. Самородное золото, артефакты древних цивилизаций, манускрипты и драгоценные камни. Добраться до сокровищницы Гриндевальда мечтали многие, но пока это так никому и не удалось сделать. Не было даже информации, где это могло храниться.
«Надо было наведаться к нему раньше, пока Геллерт ещё мог соображать, — укорил сам себя Альбус. — Наверное, через пару лет стоит рассказать мальчику о его одиозном родственничке. Взрастить в душе Вильямса глубокое чувство вины за это родство. А потом поставить перед ним цель. Нет, Цель! Мальчик будет искать сокровищницу Геллерта, а когда найдёт, то подарит её мне. Ради высшего блага, разумеется. А я уж найду, как воспользоваться этим подарком».
Глава 30 Лето после третьего курса
Тишину подземелий Слизерин-мэнора в клочья разорвал яростный вопль. На каменном столе, как и в прошлый раз, сформировалось тело человека. Какое-то время его крутили судороги, оно хрустело и перестраивалось, пока не стало таким, как прежде. Почти. Что-то неуловимо поменялось в облике тёмного лорда, и не сказать, чтобы эти изменения были хорошими. Сейчас его тело гораздо меньше было человеческим, чем раньше. Волосяной покров остался только на голове, кожа немного неестественно блестела, словно у недавно вылупившихся змей. Волдеморт открыл глаза, в глубине которых негасимо заплясали алые искры. Чёрные полотнища магии, видимой даже обычным зрением, кружили вокруг него, впитываясь в тело. Злость и ярость, вот чувства, которые он испытал в первые же секунды пробуждения.
Мордредов Дамблдор снова сумел его обмануть. Письмо было однозначно проклятым, хотя магия мэнора и даже проверка домовиков не показала вредоносных чар, наложенных на послание. Старик как-то умудрился проклясть «Драконьей Оспой» письмо, но тёмный лорд не представлял себе, как можно было так сделать. Однако это не отменяло того, что от подобных проклятий нужно обязательно застраховаться.
Во-первых, письма от подозрительных отправителей лучше не читать вообще, а сразу уничтожать. Кому срочно надо будет с ним связаться, пусть передаёт сообщение лично или через доверенных людей, вхожих к Волдеморту. Во-вторых, надо поставить метки не только ближнему кругу, но и другим доверенным магам. Это позволит оперативно получать информацию. И, в-третьих, надо проинструктировать домовиков, чтобы они следили не только за злонамеренной магией, вложенной в письма, но и отслеживали общее ощущение от послания. Если оно несёт вред, то нет разницы, каким образом будет осуществлено покушение. Правда, тогда волшебники не смогут получать обычные письма с угрозами и предупреждениями, но его людей можно будет информировать через метку, а на остальных Волдеморту было плевать. Главное, это обезопасить сторонников.
Тёмный лорд спустился с холодного камня и призвал палочку. Трансфигурировал на теле обычную чёрную мантию и поднялся из подвала. На том месте, где он умер, на полу остались осколки и жирный чёрный пепел. Волдеморт зло скривился и восстановил зеркало с помощью «Репаро», а остальное сжёг. Он посмотрел на своё отражение, и его лицо вновь исказилось от ярости. Теперь у Риддла не было ресниц и бровей, а губы стали более бледные и впалые. Зеленоватый цвет лица делал его пародией на инфернала. Волдеморт ещё раз брезгливо оценил свою новую внешность и, не удержавшись, наложил на себя иллюзию прежнего облика. Теперь он вновь выглядел, как голубоглазый брюнет лет тридцати с правильными, даже красивыми чертами лица.