Бьерн. Том I и Том II
Шрифт:
Дверь на кухню, лестница на второй этаж да стеллаж на входе, вот и всё убранство местного постоялого двора. Из кухни, насколько я знал, был свой выход на конюшню и задний двор. Десяток маленьких комнатушек наверху, пару из которых занимали хозяин с домочадцами.
Окинув взглядом убранство, я прошёл в уголок, где никому не буду мешать, и присел на пол. Удивительно, но ничего, подобного барной стойки, не было. Бородатый хозяин курсировал между кухней и посетителями, чаще всего сам. Бросив на меня острый взгляд, он просто тяжело вздохнул и разрешающе кивнул, не став
Зал потихоньку заполнялся усталыми мужиками, рассаживающимися за столиками. Перекидываясь редкими словами, они пили своё пиво, а потом трактирщик начал выставлять закуски. Мяса было не много, в основном речная рыба, поджаренный хлеб, каши. Сглотнув слюну, я постарался отстраниться от запахов, внимательно смотря и, главное, слушая окружающих.
Я пришёл сюда учить язык. На меня обращали внимание, что-то эпизодически говорили в мою сторону. Но не выгоняли. Вообще, как я заметил, местные мужики, когда хорошо выпили, оказались на удивление спокойными. Даже голос никто старался не повышать, а те, кто напивались, в основном спокойно уходили домой.
Из необычного, что я отметил, это поголовная вооружённость. Также стало понятно предназначение полок при входе, на которых местные размещали своё оружие, перед тем как разместиться за столиками. Копья, топоры, большие кинжалы и даже несколько мечей.
Я сидел на месте и за это короткое время, стал значительно лучше понимать, что говорят окружающие. Всё же я оказался не полным нулём в местном языке, какие-то слова сразу давали ассоциативный отклик. Это радует.
— Ешь, — раздался голос бородатого хозяина местной таверны, громко поставившего миску с жареной рыбой на стол.
Выплыв из своих мыслей, я недоумённо посмотрел на мужчину. Поняв, что он это мне, благодарно кивнул, поднимаясь со своего места в углу и пересел за стол. Миска опустела очень быстро, а я расслабленно замер, наконец, ощутив сытость. Впервые с того времени, как очнулся.
Посетители разошлись, и в зале не осталось никого больше. Бородач прошёлся вокруг, туша свечи. Я вздохнул, поднимаясь с лавки, пора и мне было идти, родной стог сена в коровнике ждал меня.
На что бородач усмехнулся и махнул мне рукой, велев следовать за собой. Мы прошли через кухню с погасшей печью и вышли у конюшни. Где мужчина вручил мне тонкое одеяло и показал на конюшню, где на втором этаже у него складировалось сено.
— Спасибо, — коряво произнёс я на местном языке.
Толстяк дёрнулся, окинув меня удивлённым взглядом. А после, качая головой, произнёс длинную фразу, из которой я понял только что-то про удар по голове.
Виновато пожав плечами на его речь, я полез наверх, где стал устраиваться на сене, завернувшись в одеяло. Посмотрев мне в след, бородач недоверчиво покачал головой, и, развернувшись, отправился отдыхать.
А я страдал. Комары, сено колется, да и всяких букашек полно. Но, тем не менее, поворочавшись около получаса, я всё же уснул.
Проснулся утром от женских голосов. Мощно зевая, спустился вниз, где круглолицая жена трактирщика, подождав, пока я умоюсь и выпью воды, практически мгновенно
К лошадям меня не пускали, как и не давали в руки опасный инструмент, кроме колуна. И то, хозяйка сначала смотрела, как я им пользуюсь. Пользовался я им так себе, но стремления отрубить себе ногу не демонстрировал. Одна из дочек трактирщика — полная светловолосая девушка лет пятнадцати — некоторое время всё равно за мной присматривала, что-то бойко лопоча, но потом, видя, что я не очень понимаю, что она говорит, отстала.
На самом деле зря, я выучил ещё несколько слов. Но так или иначе, дел мне хватило до самого вечера. И свою кашу с мясом на обед я точно заработал. Хотя вечером пришлось и побегать, убирая зал после посетителей.
Свой третий день в новом мире я провёл ровно по тому же сценарию, как четвёртый и пятый, молча выполняя указания трактирщика и его жены. Народ тут был простой, не прихотливый. Но вот насчёт того, что бедный, я бы не сказал. Совершенно не разбираюсь в средневековой денежной политике, но не далее, как вчера, мельник праздновал свадьбу сына, решив напоить чуть ли не всех желающих. И платил золотыми монетами.
Хотя стоит сказать, что продукты в селении дорогие. Отдать серебряную монету за хороший ужин и пиво — обычное дело. Кажется, что это всё же не нормально для средневекового поселения.
Днём у меня практически не было времени находиться в зале, трактирщик нагружал меня всё сильнее и сильнее. Но я не в обиде, кормил он меня в местных реалиях от пуза. А дел у мужика, живущего с двумя дочками и женой, накопилось очень много. Мужских рук сильно не хватало в таком большом хозяйстве. Больше десяти дней я просто разгребал залежи того, до чего у него не доходили руки.
— Эй, ты там, вставай! — раздался снизу голосок младшей дочери корчмаря.
Разлепив глаза, я выпутался из одеяла и, почесавшись, высунул голову из своего сенника.
— Ирма? — вяло спросил, отряхиваясь от сена.
— Идём, отец ждёт! — воскликнула рыжеволосая девочка, нетерпеливо стуча ножкой по земле.
Я вздохнул и начал спускаться по лестнице. Девочка, увидев, что я не отлыниваю, развернулась и пулей вылетела из конюшни. Я же умылся из бадьи и через минуту последовал за ней.
Бородач ждал меня в том углу двора, где у него стояли чучела и прочий инвентарь для тренировок. Приветственно кивнув, он кинул мне стоящее у стенки копьё, а потом и щит.
— Смотри. Повторяй, — кратко произнёс мужчина, вооружаясь ровно таким же набором.
И медленно начал мне показывать, как правильно держать копьё, щит, атаковать и защищаться.
— Лапоть, — усмехнулся он, смотря, как я пытаюсь повторить его движения. — Показываю ещё раз. Держи спину ровно.
В его исполнении это выглядело красиво. Мгновенные уколы сбоку от щита, сверху. Экономно и быстро, выдавая огромную практику. У меня же через полчаса от махания копьём начали отниматься плечи. Видимо, вилы и лопата явно не дали этому телу необходимой тренировки.