Бернадот
Шрифт:
В 1825 году Швеция оказалась замешанной в конфликт между Россией и Испанией. Швеция продала Колумбии и Мексике несколько своих старых судов и получила за них хорошие деньги. Колумбия и Мексика вели освободительную войну против Испании, и хотя сделка была совершена в обстановке строгой секретности, через посредников, со стороны испанского короля Фердинанда VII последовал протест. Страны Священного союза188, в частности, Россия, выступили на стороне Испании. Суда в Мексику так и не попали, и Швеция была вынуждена сделку об их продаже аннулировать. Прибыль же от сделки с Колумбией не покрыла суммы неустойки,
В 1825 году Александр I скончался, и русский трон занял царь Николай I. Подавив восстание декабристов, царь немедленно обратился с посланием к королю Швеции и в любезных тонах напомнил ему о духе сотрудничества между обеими странами, существовавшем в 1812—1814 годах, и, как менее опытный в государственных делах, просил совета. На короля Швеции это обращение произвело положительное впечатление, он почувствовал себя польщённым и ответил взаимностью, так что атмосфера между Стокгольмом и Петербургом стала снова более дружественной.
Ещё в 1814 году Карл Юхан говорил, что правление Бурбонов во Франции будет недолговечным. Он продолжал поддерживать контакты с противниками Бурбонов во Франции и резко осудил расстрел маршалов Нея и Мюрата. Король демонстративно пригласил сыновей Нея в Швецию, где они некоторое время проживали под его защитой. Поддерживал он контакты и с находившимся в итальянской эмиграции бывшим министром полиции Наполеона Жозефом Фуше (герцогом Отранским), сыновья которого тоже жили некоторое время в Швеции.
В1824 году король Людовик XVIII умер, и ему наследовал брат Карл X, известный своими реакционными взглядами. В 1830 году он затеял свою коронацию в Реймсе, и это переполнило чашу терпения французов. Началась июльская революция 1830 года, вынудившая Карла X бежать из страны. Королём стал более либеральный и покладистый представитель Бурбонов — Людвиг Филипп, «король Груша». Он вернул триколор на государственный флаг Франции и стал называть себя не «королём Божией милостью Франции и Наварры », а «королём французов ». Как же отнёсся бывший якобинец к идеям июльской революции?
Отметим, что к этому времени взгляды короля Швеции сильно поправели. Отправляя сына Оскара в 1830 году с дружественным визитом в Петербург, который, кстати, прошёл весьма успешно, Карл Юхан составил для него памятку. В ней говорилось, что Европа стала уже питать некоторое отвращение к идеям всеобщего благосостояния и что народные массы хотят не революций, а спокойной, уравновешенной жизни и порядка в обществе. Они хотят сохранить за собой и увеличить свою собственность. Именно на эту прослойку людей должен опираться любой правитель. Карлу Юхану оставалось, как премьер-министру Людвига Филиппа, бросить в народные массы призыв: «Обогащайтесь!»
В связи с июльской революцией у Карла Юхана получился досадный «прокол»: накануне революции, ещё не получив о ней никаких известий, он направил весьма любезное письмо Карлу X и поздравил его с завоеванием Алжира. Это не помешало ему вслед за этим признать режим Людвига Филиппа, и король французов отблагодарил шведского короля тем, что направил к нему специального посла, одного из сыновей маршала Нея,
При учреждении французского посольства в Стокгольме произошёл инцидент, живо напомнивший Карлу Юхану его собственные приключения в качестве посла Франции в Вене в 1798 году.
История повторилась, но роли участников событий поменялись: когда французы вывесили на здании посольства трёхцветный флаг, из МИД Швеции, т.е. от короля Карла XIV Юхана, поступило указание его немедленно снять. Недоразумение, однако, скоро выяснилось, триколор, оказывается, был официально принят во Франции, и вопрос был улажен мирно, без выстрелов.
В октябре 1830 года Бельгия взбунтовалась против Нидерландов и захотела стать самостоятельным государством, и Карл Юхан в духе принципов Священного союза выступил с её осуждением и с критикой Франции, поддержавшей «сепаратизм» бельгийцев. В ноябре 1830 года разразилось восстание в Польше, и Карл Юхан, напуганный тем, что неподходящие идеи могут из Польши проникнуть в его королевство, проявил солидарность с другими европейскими монархами. Народы хотят мира, утверждал он, время завоеваний в эпоху патриотизма кончилось, новые правители Европе не нужны. К его удовлетворению, польское восстание было подавлено, а мир и спокойствие в Европе восстановлены. Пребывание в клубе королей, таким образом, существенно повлияло на мировоззрение бывшего наполеоновского маршала. Лейтмотивом его внешней политики стало сохранение в Европе статуса-кво.
В 1833 году отношения с Францией неожиданно ухудшились, и Франция отозвала своего посла герцога Анри Жана Виктора де Сен-Симона из Стокгольма, а Швеция — своего посла из Парижа. Поводом послужила постановка в парижском театре «Пале-Рояль» двухактного водевиля «Le camarade de lit», в котором главными действующими лицами выступали бывшие революционные генералы. В одном из генералов можно легко было узнать Бернадота. По ходу действия герой водевиля показывал старому товарищу татуировку на теле, гласившую: «Свобода или смерть»189. Король считал, что всё это было происками французского короля Луи Филиппа. Конфликт был через год улажен с помощью англичан, обеспокоенных сближением Карла Юхана с Николаем I.
В 1830 году из-за Турции обострились отношения между Лондоном и Петербургом. Россия приняла меры по укреплению Аландских островов, в связи с чем обеспокоенный Карл Юхан вступил в контакт с англичанами. Последовало стремительное сближение двух стран, одновременно Швеция установила тёплые отношения и с Францией. Король французов Луи Филипп приказал высечь имя маршала Бернадота на Триумфальной арке, а его портрет повесить в Версальском дворце.
Петербург заявил шведам протест, и тогда Карл Юхан, обратившись к русскому, английскому и датскому дворам (1833—1834), сделал знаменитое заявление о нейтралитете Швеции. Он дал указание открыть все гавани Швеции для обеих конфликтующих сторон. Петербург остался при этом в накладе, потому что у России в Балтийском море были свои порты, в то время как Англии эта политика сыграла на руку. Но политика нейтралитета постепенно пробивала себе дорогу, получала признание других держав и становилась постоянно действующим фактором в раскладе сил на континенте.