Берсерк
Шрифт:
– Здравствуйте, директор! – поздоровался Олег, выходя на крыльцо. – Чем обязан?
Хотелось спросить другое, - как ты, сукин сын, узнал этот адрес? – но он не стал произносить его вслух.
– Впустите или так и будем говорить на пороге?
– Не впущу, - коротко ответил Олег, но потом счел необходимым уточнить свою мысль. – В доме женщины и дети.
– Считаете, я могу представлять для них опасность? – нахмурился старый волшебник.
– Кто вас знает, директор, - пожал плечами Олег.
– За что вы меня так ненавидите, лорд Сегрейв? – На лице и во взгляде Дамблдора читалась печаль, но отчего на самом деле печалился директор, знать было нельзя.
– В июне… - начал Олег, - и еще раньше погибло очень много хороших людей. Я считаю вас виновником их гибели. Соучастником преступления, если быть точным.
– Я не…
– Знаю, - кивнул Олег. – На ваших белых одеждах,
– Я не буду извиняться за то, чего не делал, - директор был непреклонен в своем видении правды, но и Олег имел свою точку зрения.
– Тогда, зачем вы пришли? – спросил он.
– Ко мне приходил Джеймс Поттер…
«Все-таки не зря говорят, что горбатого могила исправит! – мысленно покачал головой Олег. – Поттер – это диагноз. И это не лечится!»
— Это должно меня удивлять? – спросил он вслух.
– Я имел в виду не его визит, - терпеливо объяснил Дамблдор, - а то, что он мне рассказал.
– Считаете, что мне это должно быть интересно? – Олег понял, о чем пойдет разговор и, если честно, хотел бы послать директора, но люди, в том числе и некоторые из тех, кто поддерживает Третью Силу, все еще верят Дамблдору. Так что приходилось соблюдать минимально возможную вежливость.
– Не знаю, как вам, лорд Сегрейв, но мне было неприятно узнать, что вы пытаетесь настроить Джеймса и Лили против меня.
– Вы увидели в этом что-то новое, директор? – Олег, мягко говоря, был удивлен. Неужели Дамблдор действительно надеется его переубедить? Или надеется на силу своего авторитета? Но не в его же случае! Или у старика маразм?
– Я хочу попросить вас не вмешиваться, - тяжело вздохнув, объяснил старый волшебник. – Вы не знаете, что происходит на самом деле, и ваше вмешательство приведет совсем не к тем результатам, на которые вы надеетесь. Погибнут многие, а Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не умрет!
Что ж, спасибо вам, директор, за этот крик души. Перл про «никогда не умрет» был тем самым недостающим фрагментом в общей картине, составленной усилиями Олега и его штаба, все тех же Анники, Мод, Беллы и Сириуса при посильном участии Лилс, Северуса и Регулуса. К ним попало много фрагментов этого никем пока не написанного полотна. Большинство из них, если рассматривать каждый фрагмент по отдельности, вроде бы, сущая ерунда, мелочь какая-то, не стоящая выеденного яйца. Но все вместе… В совокупности они давали более или менее четкое представление о плане Дамблдора. Сейчас Олег знал, - во всяком случае, полагал, что знает, - что именно задумал Дамблдор. Не в деталях, разумеется, но, по-видимому, весьма близко к реальности. Вопросом, однако, оставалось - «зачем» ему это? Зачем надо было огород городить? Или еще проще: зачем такие сложности, Альбус?
Олег и «его команда»[2] - звучит знакомо, но, что это такое, как-то не вспоминалось, - уже довольно давно вычислили, чем именно занят Великий Светлый. Была в раннем средневековье такая наука, вернее сказать искусство. Называлась «Конструирование пророчеств». Ну, то есть, не этими словами, разумеется, не дословно, но «близко к тексту». На древнегерманском и слова-то такого не было – «конструирование». Но по смыслу, верно. В те времена считалось, что можно создать пророчество, заранее определив его элементы, а также требования к сочетаемости этих элементов и граничные условия, при которых этот бред превратится во что-то, очень похожее на истинное пророчество. На самом деле, это была лишь заготовка, но при правильном использовании она превращалась в самореализующееся пророчество. Искусство это было популярно у друидов и прочих волхвов, но будучи все-таки искусством, а не наукой, - оно редко приводило к желаемому результату, и лишь в единичных случаях адептам этого направления удавалось реализовать свою «задумку» от начала и до конца. Поэтому со временем оно потихонечку захирело за невостребованностью и уже в эпоху Возрождения считалось утраченным искусством. Однако Дамблдор, похоже, превзошел эту сомнительную науку и овладел этим небесполезным искусством. У него были книги: «Прогностическая арифмантика», «Структура и Арифмантические Способы Расчетов и Конструирования Истинных и Ложных Пророчеств», «Научное Предсказание и его Отличия от Спонтанных Пророчеств», «Арифмантическая Рука Демиурга» и наверняка какие-то другие. У него было желание, а возможно, и необходимость, и он обладал необходимыми в таком деле талантом, знаниями и опытом. И все указывало на то, что их предположение о том, что он готовит западню для Темного Лорда, могло оказаться правдой. Во всяком случае, в последние несколько месяцев
Если верить тому, о чем болтали волшебники, в магической Британии не так давно родился некий герой, который сможет победить Волан-де-Морта. Вообще-то бред, если подумать, потому что непобедимых волшебников не бывает в принципе. Темные лорды прошлого порой демонстрировали невероятную магическую силу и владели огромным количеством весьма эффективных чар, проклятий и прочих, иногда по-настоящему изощренных техник. И все-таки их всегда побеждали самым обычным способом. И ни разу это ни был какой-то особенный герой, кто-то избранный или предсказанный. Их убивали в открытом бою обычные волшебники, просто задавив массой или действуя из засады, но всех и всегда. Волан-де-Морт в этом смысле ничем особенным от своих предшественников не отличался. Напротив, уже в течение нескольких лет он принципиально не вступал в бой, если не имел численного превосходства, и отступал всякий раз, как ему противопоставляли настоящую силу, помноженную на опыт, волю и умение. Во всяком случае, Олег был уверен, что втроем с Анникой и Сириусом они бы Тома Редла, пусть и не с легкостью, но раскатали. И они не раз и не два вступали в бой, имея в виду именно эту высшую цель. Лорда ловили все. Мод, Фрэнк, Люциус… Даже Лилс не раз и не два лезла в пекло, надеясь, что сука клюнет на живца. Но Редл был обуян страхом смерти, - чтобы это понять, не надо было быть патентованным психологом, - и от встречи с неизбежным уклонялся, как только мог.
До сегодняшнего дня Олег считал, что все дело в обыкновенной трусости, свойственной, к слову сказать, многим патентованным злодеям. Страх смерти – сильное чувство, и оно способно сподвигнуть человека на любые самые ужасные преступления и не менее ужасные глупости. Однако слова Дамблдора означали, что Волан-де-Морт пошел куда дальше других трусов. Он нашел способ не умирать вообще, но речь, похоже, шла не о вечной жизни, а о том, чтобы, умирая, возвращаться обратно в мир живых. Впрочем, если ты не Феникс, то возможность вернуться существует только одна – крестражи, то есть, некие темномагические артефакты, в которых спрятан слепок с души волшебника. Метод этот известен с древнейших времен, но первым его описал Гарпий Злостный[3], и тогда же стало известно, что ритуал этот не только требует человеческих жертвоприношений, но «раскалывает» душу волшебника, помещая часть ее в тот самый слепок, хранить который призван крестраж. Это, собственно, и останавливало тех немногих, кто был способен повторить научный подвиг древнегреческого чернокнижника. Один крестраж – это минус половина души, и значит меняется все: характер, опус операнди, жизненные принципы и многое, многое другое, что связано с человеческой душой. Однако, судя по тому, что узнал Олег, Лорд за последние пять-шесть лет изменился самым решительным образом. Раньше они думали, что это результат активного использования темномагических зелий и ритуалов Усиления, но теперь получалось, что эта мразь сделала себе крестраж и, похоже, не один, а несколько. Вот и ключ к его бессмертию.
– Все равно не понимаю, - покачала головой Мод. – Какая связь между крестражами и Поттером?
– Давайте еще раз пройдемся по фактам, - предложил Олег. – Альбус активно лоббировал связь Поттера с Эванс. Предполагаю, что ему по условиям конструирования пророчества, нужна была пара, состоящая из чистокровного и маглорожденной. В качестве чистокровного волшебника был выбран Поттер. Каковы были критерии отбора, мы не знаем, но это и неважно. Поттер, как мы знаем, это – константа, а вот Эванс – переменная. Не получилось с одной, нашли другую.
– А звать ее и их с Джеймсом сына должны Лили и Гарри, - кивнул Сириус. – Это, скорее всего, что-то вроде еврейской гематрии[4]. Имена имеют значение и их можно вычислить.
– То есть, он формировал содержание будущего пророчества, - вставила Лили. – Но мы это давно знаем. Героем должен стать или Джеймс, или Гарри, и все они тот последний бой не переживут. Это все понятно. Ловушка, условия, участники… Но при чем здесь крестражи?
«И в самом деле, причем?» - Олег не в первый раз задумывался над логикой поступков Альбуса Дамблдора, но сейчас, кажется, он понял, чего тот добивается.