Берсеркер - Безжалостный убийца (Берсеркер - 12)
Шрифт:
– Нет, я вовсе не хочу запираться от вас!
– Испуг леди Женевьевы был внезапным и совершенно искренним. На самом деле она подспудно испугалась совсем другого - что этот мужчина, от которого она сейчас полностью зависит, может рассердиться и запереть ее здесь.
– Мне вполне хватает того уединения, которое обеспечивает моя спальня. Вы спасли меня, и вы единственный, с кем я могу разговаривать. Единственный, кто может меня понять. Понять и помочь.
– Я же предлагал создать для вас общество... Женевьева просто отмахнулась:
– И что это было бы за общество? Призраки
– Обнаженная пара продолжала двигаться, меняя позы, демонстрируя себя, словно в каком-то медленном безумном танце.
– Или вроде того человека в темной одежде, который все время бродит в дальнем углу собора? Вы же сами сказали, что на большее не способны. Нет. Я и так уже отворачиваюсь, когда вижу его. Никто из предлагаемого вами общества не настоящий и никогда не будет настоящим. Я правильно понимаю?
– Да, никто из них не настоящий, - признал Хоксмур.
– В этом мире реальны только мы с вами.
– Ну тогда, пожалуйста, избавьте меня от фантомов и привидений.
– Хорошо, вы их больше не увидите.
– В долю секунды изображение двух обнаженных тел исчезло.
– Во всяком случае, до того момента, пока я не принесу на ваш суд новые образцы. А пока просто помните, пожалуйста, что я - не призрак.
– Нет, Ник.
– Голос леди зазвучал мягче.
– Конечно же, нет. Я знаю, что вы не привидение.
– Полагаю, что в другом мире - в том, который вы называете настоящим, - в вас влюблено множество людей. Все, что я могу вам сказать, - никто из них не любит вас так сильно, как я.
– Ах, Ник... Я не хочу запираться от вас. Я думаю...
– Что?
– Я думаю, что мне хочется запереть вас здесь.
– Женни - Хоксмур распахнул объятия, но Женевьева ловко уклонилась.
– Но я понимаю, что это невозможно. До тех пор, пока мы будем оставаться всего лишь призраками, - невозможно. Вы должны выйти во внешний мир и выполнить мою просьбу. Ведь вы же сделаете это, правда, Ник?
– Я клянусь... клянусь теми силами, что запрограммировали меня, что я найду или создам для вас такое тело, какое вы пожелаете! А до тех пор, если вам не нравится мое аббатство, только скажите, и я сотру все эти готические камни в порошок, лишь бы доставить вам удовольствие.
Казалось, если Женевьева несколько смягчилась.
– Разрушить ваше аббатство? О, Николас, после всего что вы для меня сделали, это было бы жуткой неблагодарностью с моей стороны - разрушить место, которое вы так любите. Даже если оно существует лишь в воображении.
– Женни ненадолго умолкла.
– Пожалуйста, скажите, где мы сейчас находимся? Я имею в виду - на самом деле.
Тот факт, что Женни все еще продолжала считать настоящим лишь внешний мир, приводил Ника в глубокое уныние.
– Скажите же мне, Никки.
– Ну, местонахождение электронных плат, в которых мы размещаемся, не изменилось. Мы по-прежнему находимся на биостанции. На самом деле, как вы говорите.
– А почему вы так расстроились? Должно быть, я что-то не то сказала.
– Потому, что вы сказали "где мы находимся на самом деле". Ведь если на самом деле мое аббатство не существует, значит, не существую и я -
– Да, я понимаю. Тем больше причин как можно быстрее раздобыть для нас тела. Я понимаю, Николас, я слишком часто повторяюсь. На самом деле я не сомневаюсь, что вы сделаете все наилучшим образом. Любовь моя...
Нику хотелось как можно больше времени проводить с Женни. Но сейчас он мог позволить себе лишь краткие визиты, длящиеся не больше доли секунды по корабельному времени. И, кроме того, Хоксмур беспокоился, что у Дирака могут быть какие-то неизвестные самому Нику способы контролировать его. Если он будет слишком часто отсутствовать, примется избегать общества Дирака и других людей и отвлекаться от своих основных обязанностей, это вызовет подозрения.
Ввиду неослабевающей угрозы со стороны берсеркера долг продолжал властно повелевать Хоксмуром. События, происходящие в этом загадочном внешнем мире плоти и металла, по-прежнему продолжали угрожать существованию Женевьевы, да и его собственному. А влиять на внешний мир изнутри компьютера можно было лишь косвенно.
Время от времени Хоксмур снова вспоминал о загадочном тоне послания, которое Фрэнк Маркус передал перед самой смертью. Нику определенно не хватало Фрэнка, несмотря на неприязненное отношение полковника к мыслящим программам.
Ник уже подумал: а не поделиться ли с Женни своими мыслями по поводу этого странного последнего сообщения? Но потом он решил, что это, возможно, будет ей неинтересно.
Да, Хоксмуру не хватало Фрэнка, но его чувства по отношению к премьеру сейчас претерпевали значительные изменения... Похоже, достаточно предать человека, чтобы начать относиться к нему как к заклятому врагу, даже если у тебя и нет логических причин его ненавидеть. Ник признался себе, что предпочел бы увидеть своего создателя и начальника мертвым.
Процесс измены и мятежа, начавшийся с мелкого неповиновения, постепенно изменял моральные нормы Хоксмура, и, как понял Ник, этот процесс понемногу двигался к своему логическому завершению.
Интересно - берсеркеры в тот момент, когда избавились от своих создателей, тоже испытали подобное... превращение?
Во время своей жизни во плоти леди Женевьева, подобно многим другим женщинам, обладала очень малым сексуальным опытом. Культура, к которой она принадлежала по рождению и воспитанию, ценила девственность выше брака. Но какими бы малыми ни были ее познания в сфере секса, Женни, несомненно, все равно была в этом намного опытнее Ника.
И все же Женни чувствовала, что когда они действительно захотят быть вместе - если захотят, - то ведущим станет все же Ник. Как это странно...
Время от времени леди Женевьева снова начинала беспокоиться о своем ребенке - то есть о своем проторебенке. Это мучительное ощущение потери преследовало Женни с момента ее первого пробуждения в аббатстве, хотя большую часть времени оно было приглушенным.
"И неожиданно оказалось, что эти несколько клеток внутри пробирки стали более реальны и близки к человеку, чем я. Чем я когда-либо стану снова... О боже, я должна, должна снова получить тело!"