(Бес) Предел
Шрифт:
— Это вряд ли. Скажи мне еще вот что. У Олеси все в порядке со здоровьем? Она ни на что не жалуется?
— Не жалуется. Но здоровье ее не в порядке, у нее проблемы с головой. Иногда ее заносит. Ну судя по всему, этого она набралась от вас.
— Так, все, иди отсюда. Можешь оформляться официально, и чтобы завтра был новый стол. И Олесе не надо говорить о нашем разговоре. Но играй, рыжая, на два фронта, я разрешаю.
— Вы просто… поразительный человек.
— Ну главное не паразит.
Не дожидаясь пока Инна уйдет, встаю из-за стола и направляюсь к кабинету. Зато сейчас не надо будет задавать ранее интересующий меня вопрос, ибо как бы я не репетировал в своей голове, звучал он одинаково убого. В кабинет я захожу без стука, совершенно
— Всем привет. Саша, как хорошо, что ты тут. Принеси нам с Олесей Игоревной два капучино и тарелочку с… эклерами.
— Да, сейчас организую. Значит такой ланч и утверждаем, да? — обращается к Олесе, на что та кивает. — Тогда все передам повару.
— Спасибо, — тихо отвечает Олеся и садится на диван, закидывая ногу на ногу, демонстрируя при этом ноги в черном капроне. То есть все-таки юбка есть, но видать «пошлое» это прозрачная шифоновая блузка без рукавов, ну и кто бы сомневался, что черная. Правда, надо сказать, несмотря на то, что лифчик просвечивается, ничего вульгарного тут нет. Да чего уж лукавить-мне определенно нравится. — Что-то случилось? — обращается уже ко мне.
— Нет, — сажусь рядом, продолжая осматривать ее с ног до головы, останавливаюсь на лице, а точнее на волосах-снова распущенны. Ей Богу, могу поклясться, что она знала о моем приходе, а может я себе льщу и все вот это для «хорошего мужика». Хотя эту мысль я отгоняю от себя, Олеся не меркантильна, иначе давно бы залезла ко мне в кровать и подоила, как следует. — Я хотел извиниться за то, что вчера здесь было, — неожиданно для самого себя заявляю я.
— Ничего страшного, с кем не бывает. Это, наверное, остатки алкоголя так подействовали, ну и как следствие, повышенная расслабленность, срыв тормозов, ну и собственно произошедшее на столе. Со всеми бывает, главное, что не зашло дальше, — как ни в чем не бывало выдает она, убирая волосы за уши и откидывая их назад. И тут я понимаю, в чем дело. Меня просто бесит ее наигранное спокойствие.
— Вообще-то я извиняюсь не за то, что было на столе, а за то, что было сказано после. Ты перед зеркалом что ли репетировала всю эту хрень?
— Не репетировала, это чистейшая импровизация.
— Заканчивай, Олеся. Давай ближе к делу. Я давно не мальчик.
— А я девочка.
— Замечательно, иначе я бы расстроился, если бы вчера лапал и целовал мальчика. Так расстроился, что…
— Ты придурок, — не дает договорить Олеся. Вроде и обидеться надо бы или приструнить ее за эти слова, но не хочется, так она выглядит значительно живее. — Я не это имела в виду.
— То есть я не придурок? — не сдерживая смеха, произношу я.
— Придурок, конечно, но я про девочку.
— Какую девочку?
— Ну я же говорю придурок, прости Господи. Я очень извиняюсь, но у меня дела, — вставая с диван и поправляя юбку, резко выдает Олеся.
— Спой мне, — сам не понял, как эти слова вырвались сами собой.
— Нет.
— Я не спрашивал да или нет. Я сказал, спой мне, — встаю с дивана, возвышаясь над Олесей.
— Нет, — категорично отвечает она.
— Я понял, это что-то сродни протеста.
— Нет никакого протеста. У меня выступление через несколько минут, поэтому я буду петь, но для всех. Кофе, ровно, как и пирожные, я съесть не успею, но буду рада, если мне что-то останется. Мне пора, — обходит меня справа, на что я резко хватаю ее за руку.
— Стоять. Я не отпускал тебя, — стою и не знаю, что сказать. Ведь так просто на диван не повалишь и не вывалишь на нее все, что хочется сказать. — Дай мне все документы, проверю, что ты тут наработала.
— Да, конечно, — аккуратно убирает свою руку и подходить к столу, который мне хочется тут же сжечь, к чертовой матери. — Держи. Теперь я могу идти в зал?
— Можешь.
— Вот и отлично, — накидывает пиджак и,
Смотрю на папку с документами и понимаю, что вот он самый большой шанс зацепить Олесю. Найти пробелы и косяки в документах ничего не стоит, вот только тыкать ее носом как котенка не стоит. И так сейчас будет выеживаться, что собственно уже и начала делать. Поэтому все, на что меня хватило-это взять документы, вернуться в зал и снова присесть за тот столик в углу. Когда заиграла музыка-я откровенно залип на Олесе. Наверное, у меня глюк, но вот сейчас она мне кажется совершенно другой, взрослой что ли, а может так действует ее голос. Пи*дец, какой же у нее голос… В первый раз я просто понимал, что он красивый, но больше был в той самой песне, сейчас же совсем наоборот. Хотя и песня снова лирическая, благо не плаксивая, но тут цепляешь именно за голос. Да, надо признать, что именно такие люди как Олеся должны выступать на сцене. Этакий мини-кайф. Не знаю как, но взгляд сам остановился на мужике, сидящем около сцены. Гадать не надо, это и есть тот самый Невзоров. Нет, мужик однозначно восхищается, но не Олесей, ему просто нравится, как она поет. Он даже не смотрит на нее, скорее всего думает о своем, когда слушает песни в ее исполнении, от того и не подкатывает. Черт, мне даже его жаль, дожили. Может такой же больной на голову, как и я.
Не знаю сколько по времени выступала Олеся, но я поймал себя на мысли, что не прочь бы послушать еще. Вот только музыка внезапно прекратилась, и Олеся ушла со сцены, правда, вовремя на меня взглянула, чем я воспользовался, позвав ее жестом руки к себе за столик. Кивнул Саше повторно принести мой заказ и уставился на Олесю, присевшую напротив меня.
— Я тебе говорил, что ты хорошо поешь?
— Не помню.
— Ну ладно, поешь ты не хорошо, а…
— Плохо, дерьмово, отстойно, по-детски и бла бла бла, — не дает мне договорить Олеся, пытаясь в очередной раз сострить.
— А поешь ты очень хорошо, бестолочь.
— Ой, не ожидала как-то, спасибо за комплимент. Ну как документы?
— Я еще не до конца просмотрел.
— Ну тогда смотри, мне уже самой интересно, — кивает в знак благодарности подошедшему Саше, и без церемоний начинает есть эклер.
Сначала я еще пытаюсь вчитаться в бумаги, но после второго по счету пирожного, взятого Олесей, я окончательно перестал это делать. Смотря на то, как она с упоением ест очередной эклер, у меня почему-то проснулась совесть. То, что я захотел попробовать торт под названием «Олеся» и вполне вероятно сожрать его целиком, с этим я уже смирился, трудно не согласиться с доводами Елены, ибо я действительно уже изменил Марине ежедневными думами об Олесе. Но вот что будет дальше? Да, место в аду мне приготовлено давно, вот только с женщинами я никогда не вел себя как чувак на букву «М» и сейчас не хочу. Все и всегда было как-то просто и без обид. Сначала девушки из университета, знающие чего хотят, в общем-то нормальные девки без запросов, все было логично и просто-был нужен секс и просто встречи. Ни у кого не было претензий по окончании таких «отношений», ибо не было никаких ожиданий. А потом была Марина. Все. Никогда не было никаких длительных ухаживаний, свиданий, вообще ничего. Все четко и по делу. Влюбился в один день, через месяц съехались, еще через два свадьба. Мудаком, который наследил, нагадил в душу и ушел, я никогда не был. А что сейчас? Ну сделаю я ей так или иначе приятно, и себе, чего уж греха таить, но, сука, я же женат. Олеся машинально приобретет статус любовницы, как ни крути. Она ведь молоденькая, наивная и совершенно несчастная девчонка, судя по ее дневнику. И как бы она ни отнекивалась, и что бы ни говорила ее подружка, Олеся ко мне неравнодушна. Что с ней будет после того как она узнает, что я женат? Это пиз*ец. Олеся, я женат, но я сделаю тебе приятно. Олеся, у меня маленький член, но я сделаю тебе приятно. Сука, лучше бы моей проблемой был действительно маленький член. И ведь сейчас я как ребенок все равно не хочу отказываться от торта…