(Бес) Предел
Шрифт:
— Далеко собралась?
— Тебе вообще какое дело? У таких как я, тоже есть дела, представь себе. И кстати, вот это все начала не я, так что это вы, Игорь Александрович, сохнете по шлюшке, оприходовавшей ваш кабинет. За сим откланяюсь, мне надо еще отмыться от ваших слюней, — резко вырываю руку и тянусь к дверной ручке. Открываю дверь и выхожу из кабинета, мысленно давая себе установку никогда больше к нему не подходить
***
— Лесь, с тобой точно все хорошо?
— Нет, не точно и нехорошо. Инн, давай ты не будешь меня сейчас донимать. Я не в настроении. Дай подышать воздухом.
— А когда ты была в настроении? Я не понимаю, у тебя что-то
— Не захотела, — поворачиваюсь к Инне, на что та округляет глаза.
— Я не поняла, что у тебя с губами?!
— Отстань!
— Пошли в кабинет! — хватая меня за руку, зло произносит Инна и тянет меня обратно в ресторан.
А мне так и хочется крикнуть «отвали и дай наконец-то подышать воздухом". Но еще больше меня бесит то, что ведет она меня именно в кабинет.
— Рассказывай, — толкая меня на диван, бросает она и садится рядом.
Рассказала, можно сказать даже наглядно продемонстрировала шею и губы.
— В общем, я шлюха, которая сегодня ночует здесь, а завтра буду искать комнату, которую можно будет снять. Жаль, что ты съехалась с Сашкой. Одной будет дорого. Ну ладно, крем не буду покупать, все равно сиськи некому показывать. Блин, я и шлюха… Да я даже в живую видела только его член. Скотина! — захлебываюсь позорными слезами, на что Инна начинает смеяться. Хороша, блин, подруженька. — Тебе смешно?
— Прости меня, Лесенька, это от другого. Ну, во-первых, я очень рада, что твой Игорь наконец-то завалил тебя, пусть и на стол, а то я если честно уже сомневалась в его адекватности как мужика, живущего под одной крышей с молодой привлекательной девушкой. Во-вторых, не передергивай, шлюхой тебя никто не называл, а задал он вполне резонный вопрос трахалась ли ты с кем-то здесь, учитывая, что в этом кабинете кое-что есть. И я так полагаю, спросил он тебя об этом, когда наклонился и случайно увидел мусорную корзину. Точнее то, что в ней.
Инна встает с дивана и ловко поднимает мусорную корзину, стоящую около стола. Подходит ко мне и демонстрирует содержимое мусорки, где на самом верху лежит упаковка от презерватива. Поднимаю голову, упираясь в виноватое Иннино лицо.
— Я, правда, очень извиняюсь, но надо смотреть на это шире. Как бы грубо это ни звучало, этим своим вопросом и поведением твой ненормальный Игорь показал, что ему не все равно с кем и где ты зажигаешь. Ну прости меня, это вышло случайно, — садясь около меня, извиняется Инна. — Мы когда узнали с Сашкой, что тест оказался отрицательным на радостях…
— Занялись сексом в этом кабинете. Супер!
— Да ладно, что тут такого? Единственный раз и то случайно вышло. Ну прости меня, Лесенька. На самом деле хорошо, что все так получилось. Во-первых, первый секс на столе-это как-то не есть хорошо, во-вторых, слишком быстро. Надо промариновать твоего Игоря, а то слишком легко ему достанется такое счастье. Ну и повторюсь, Лесь, на полном серьезе. Тому, кто просто бы хотел тебя трахнуть, было бы все равно зажигала ты тут с кем-то или нет накануне. Это лишь указывает на то, что ему не только потрахаться захотелось, а он к тебе неравнодушен. Как бы ты еще об этом узнала? Все, давай не лить слезы, из дома ты не уезжаешь, а наоборот должна там остаться. Глупышка, все только начинается. Радоваться надо, что скоро будет кому сиськи показывать.
— Я бы тебе, конечно, надавала по рукам за то, что ты тут занималась этим, но беря в расчет твою речь, мне кажется, ты меня обрадовала.
— Да неужели? — наигранно удивляется Инна.
— Ага. Только ночую я сегодня точно
— Нет, на столе, — смеясь произносит Инна, а я вместе с ней. Может все действительно только начинается.
— Так, ладно. Завтра будем изучать лучшие рецепты «Как правильно мариновать мужика». И через год будешь носить грозную фамилию Бессонова. Все, заканчиваем лить слезы и сопли.
— Заканчиваем.
Глава 40
Гордая она, твою мать! Несколько секунд испепеляю глазами закрытую дверь, которая в миг показалась мне верхом безвкусицы, и в очередной раз за вечер начинаю херачить по ней рукой.
— Сучка малолетняя!
Наверное, если бы я ужрался до невменяемого состояния, то бил бы до тех пор, пока не увидел кровавое месево вместо руки, но сейчас нет никакого допинга или привычной для четверга алкогольной анестезии. Скорее всего именно поэтому не получается долго и упорно бить. Тупо больно… Похоже, все же не все предохранители сгорели в моей башке, ибо организм еще защищается. По четвергам рвотным рефлексом, а сейчас саднящей болью в руке. Усмехаюсь сам себе, когда вдруг осознаю, что ни затылок, ни виски не болят и не давят, да вообще никак не напоминают о том, что еще несколько минут назад хотели разорваться. Если болит голова-отбей себе конечность, в таком случае о первом точно не вспомнишь.
Перевожу дыхание и мысленно досчитав до десяти, медленными шагами подхожу к гребаной мусорной корзине. Ну сучка, как так? Когда успевает-то?! Хотя о чем я, даже с ее графиком можно найти десять минут, чтобы потрахаться. Маленькая стерва… Не ожидал… Не пойми откуда, но у меня было стойкое убеждение, что ее «я влюблена» это чушь собачья, просто очередной способ показать мне, что она красавица такая вызывает-таки интерес у мужиков, а я ее не разглядел. Хорошо хоть предохраняется, и на том спасибо. Вот только какое-то противное чувство протеста засело где-то внутри. И несмотря на то, что познавать радости секса в ее возрасте-это вполне нормально и даже правильно, но глупо не признать, что меня это прилично задело. Что ж ты тогда, соплячка такая, в подушку мою вздыхаешь? Смотря в очередной раз на мусорку, меня вдруг осенило: это кто-то из работников ресторана ее трахает, так сказать, не отходя от кассы. Несколько секунд и я выхожу из кабинета, тут же натыкаясь на знакомого официанта.
— Господи, Саша! Наконец-то, хоть одно знакомое лицо. Ты-то мне и нужен.
— Добрый вечер. Давно вас не было видно, — хватаю его за рукав и веду на выход. Тот как-то странно косится на мое лицо, но вслух ничего не произносит.
— Расскажи мне об Олесе. Она с кем-то встречается?
— Встречается?
— Вот же жизнь какая, не дают культурно выражаться, сразу надо по-людски. Ну трахается, шпилятся, любится. Какое из этих выражений тебе нравится больше?
— Эээ… да нет вроде. Не знаю, я такого не замечал как-то. Бегает, носится, на всех орет-да.
— Орет?!
— Ага. Бешеная в последнее время, прям стукнуть хочется. Короче, злая сучка, я бы сказал… ммм…
— Что?
— Что наоборот недотраханная. Раньше милая была, а тут как-то понесло девку.
— Супер, только сучкой не надо ее называть. А может кто-нибудь к ней подкатывает? Не замечал? — ну прям безпалевно, Бессонов. Пять баллов!
— Ой, да подкатывает много кто. Если вы не заметили, публика у нас несколько изменилась и посетителей стало много, ну и попроще. Вольностей себе особо не позволяют, но парочка любимчиков ее языка есть.