Бес в ребро, или Бешеный ёжик в мужских трусах
Шрифт:
– Как у мартовских котов?..
– Просто когда твой муж смотрит на молодую, он видит в ней тебя, ту самую юную девушку, в которую он когда-то безумно влюбился. А сейчас ты пенсионерка… и фигура уже, как бы это сказать, чтоб не обидеть… А ему вновь хочется испытать те ещё молодые чувства, с молодой…
– Значит, правду говорят, седина в бороду – бес в ребро?..
– Правду… Но он любит тебя. Можешь быть уверена.
– А вы-то почему так думаете? Читаете его мысли?
– Так по себе знаю. Гулял как ветер в поле, направо и налево! В основном – налево… А любил
– Всё ещё не забудете её?..
– Да разве можно забыть любовь?.. Пять лет уже, как скончалась, а кажется, пять минут назад ушла в магазин за хлебом и вот-вот вернётся… Да, Анечка, мужчина, по крайней мере, в душе, половой разбойник, это факт, но и любить никто на этой планете не может так, как любит мужчина…
– Умеете вы успокаивать, Олег Павлович…
– Это потому что я правду говорю. И ты это чувствуешь… Так что, жди Анечка. Терпеливо жди. Сейчас у него бес в ребре. Поверь, это ненадолго.
– Думаете, перебесится?
– Уверен. И любить ещё будет тебя так, как и в молодые-то годы не любил…
– Значит, всё-таки терпеть… – вздохнула Анна.
– Терпеть, Анечка, терпеть и ждать…
– А он снова убежит к молодой…
– Ну что ж, значит, снова надо ждать… Такова доля женщины, которая не хочет потерять свою любовь…
Глава 2
В большом новом доме Любаши тоже все были в сборе: сама Любаша и её мама Ольга Ивановна.
Был уже поздний вечер, практически наступала ночь. Ольга Ивановна, сидя за столом, что-то вязала спицами. Любаша лежала на диване на спине, подложив под голову руку, и о чём-то сосредоточенно думала.
– Что-то задерживается твой суженый-ряженый, – обернулась в сторону Любаши Ольга Ивановна, – может, случилось что? Не дай бог, авария какая…
– Типун тебе на язык, мама! Как я буду дальше жить, если с ним что?..
Ольга Ивановна, выдержав небольшую паузу, неуверенно спросила:
– Любаша, а почему бы тебе не пойти на работу?..
Любаша быстро приподнялась на локте, с удивлением округлила глаза:
– Что-что? На работу? Я не ослышалась?
– На работу, доченька, на работу.
Любаша, хмыкнув, вновь откинулась на спину, недовольно прошипела:
– Я что, похожа на идиотку?.. – повышая голос, постепенно возбудила сама себя до состояния возмущения. – Он завалил меня деньгами, у меня на счёте миллионы! Он подарил нам с тобой этот шикарный дом! Да он на руках меня носит!.. Так на черта же мне работа! Какой от неё прок!
Ольга Ивановна ехидно посмотрела на дочь:
– Говорят, из обезьяны человек получился…
– Я не обезьяна, мама! – грубо перебила Любаша.
– Так станешь… – тут же отбила атаку дочери Ольга Ивановна. – Говорят, если долго бездельничать, хвост может вырасти… Шерсть, опять же…
Любаша поднялась, свесила ноги с дивана:
– Говорят, говорят! Поменьше слушай, что говорят! Смотри лучше, как люди живут! – встала с дивана, начала медленно прохаживаться по комнате, назидательно и уверенно возражая матери. – Вот кем я была до встречи с Димой, а? Рядовым
– Красота, явление временное, Любаша… – вздохнув, о чём-то задумалась на мгновение Ольга Ивановна. – Ой какое временное! Я ведь тоже была когда-то красивой… Но как быстро всё пролетело… А тебе уже тридцать…
Любаша вновь приподнялась на локте:
– Вот поэтому я и заторопилась! И как видишь, правильно сделала.
– Но он же бросит тебя… – в голосе матери звучала тревога. – Шестьдесят лет… Возраст полового бешенства у мужиков…
– Так это только повышает мои шансы! – веселее рассмеялась дочь.
– Ну да, потянуло старичка на свеженькое… Но семья-то тут при чём?.. – упорно стояла но своём мать.
– Ну как – при чём? Он должен жениться на мне. Обещал.
– Ага, год назад… Запомни, если мужчина год не исполняет обещание, то не выполнит его уже никогда…
– Значит, надо успеть выжать из него всё что возможно, а потом уж пусть бросает…
– Ты стала циничной и жестокой, доченька…
– Зато мы теперь не в бараке!
– Ох, не знаю, доченька, не знаю… В бараке бывает лучше, чем во дворце…
Зазвучал дверной звонок. Любаша вскочила, быстро побежала к двери и открыла её. Вошёл Дмитрий с чемоданчиком в руке, поставил его на пол. Некоторое время Ольга Ивановна, вздыхая и с очевидным неодобрением покачивая головой, наблюдала как Дмитрий и Любаша прямо у входа бурно целуются и обнимаются, затем отвернулась и продолжила своё вязание.
Наконец, нацеловавшись и наобнимавшись, Дмитрий и Любаша направились к Ольге Ивановне.
Дмитрий поцеловал Ольгу Ивановну в щёчку и вежливо, но игриво поприветствовал её:
– Здравствуйте, дорогая тёща!
– Свидетельство о браке предъявишь – буду тёщей… – недовольно съехидничала Ольга Ивановна.
– Ох, Ольга Ивановна, какой же вы консерватор! Любовь, Ольга Ивановна, в свидетельствах не нуждается!
– Так смотря какая любовь… Иная только со свидетельством…
Дмитрий и Любаша, никак не среагировав на очередной язвительный пассаж Ольги Ивановны, вновь начали обниматься и целоваться.
Ольга Ивановна встала, и, оставив вязание на столе, медленно пошла из холла в свою комнату, на ходу недовольно бурча: