Бес в ребро, или Бешеный ёжик в мужских трусах
Шрифт:
– Телячья нежность…
Дмитрий, расслышав только часть сказанного, оторвался на секунду от Любаши:
– Что – телячье?
– Да вот думаю, телячью отбивную тебе, что ли, сделать?.. – не оборачиваясь, на ходу отозвалась Ольга Ивановна.
– Ага, только рёбра не отбейте…
Ольга Ивановна, ничего не сказав в ответ, зашла в свою комнату.
Любаша взяла Дмитрия за руку и повела его к дивану, всматриваясь в него влюблёнными глазами, усадила его рядом с собой:
– А ты
– С чего ты взяла?
Любаша попыталась смягчить неприятную тему:
– Ну… эти пикировки… Вроде и шутя, но как-то всё-таки зло…
– Просто ей не следовало бы указывать, когда мне идти под венец…
– Но ведь интересно же…
– Кому?
– Нам обеим. Прежде всего, мне…
– Ну тебе – ладно, а она-то тут при чём?
– Так мама же. Болеет за меня…
– Пусть на стадион идёт болеть, а тут не хоккей!
Любаша, закрыв лицо ладонями, вдруг заплакала:
– Значит, ты никогда на мне не женишься…
– Ну почему же – никогда? Скоро… Очень даже скоро…
– Год уже повторяешь – скоро, скоро, скоро… Мама говорит, если мужчина не сделал обещанное за год, то уже не сделает никогда…
– Опять мама! Я же не маму твою люблю, а тебя!
– Любишь меня – должен любить и маму!
– Ну как её любить! Она же вежливая язва!
– Ну тогда у нас с тобой ничего не получится… – обиженно и с тенью угрозы ответила Любаша.
– Ну что ж, значит, не получится… – смиренно согласился Дмитрий.
– Нет-нет, Димочка! – испугалась девушка. – Я пошутила! Конечно же, получится! Вот как приедешь домой, так прямо с порога и скажешь жене, что разводишься! Ведь скажешь же?..
– Ну-у… – неуверенно протянул Дмитрий, – не знаю…
– А кто же знает, Димочка, а?.. – Любаша с надеждой и укором продолжила настаивать на своём. – Сколько мне ещё ждать?..
– Я думал, у нас любовь, – недовольно поморщился Дмитрий, – а оказывается, вокзал ожидания…
– Нет, я, конечно же, тебя люблю, Димочка! Очень люблю! Но…
– Ну что – но? Что – но?
Девушка заплакала:
– Димочка, мне уже тридцать лет, и я хочу ребёночка…
– Ну давай смастерим! Долго, что ли?
– И я буду матерью-одиночкой, да?..
– Почему одиночкой? Я же регулярно приезжаю! И у тебя я, кстати, провожу больше времени, чем дома! У тебя два-три дня, а дома – день, даже, точнее – ночь!
Любаша, закрыв руками лицо и всхлипывая, как заведённая, сбивчиво и прерывисто стала повторять:
– Дома… дома… значит, дом там… А тут что?.. Да-а-а… Дома, видишь ли, только ночь… только ночь… ночь… – спохватилась, впилась глазами в Дмитрия. – Послушай, Димочка, а что ты делаешь ночью с женой, а?..
– Ну-у… как… что?.. – неуверенность и смущение Дмитрия Любаша
Она вскочила и стала метаться по комнате, со злостью взмахивая руками:
– Та-а-к!.. Значит, и со мной, и с ней, да?!..
– Ну ты пойми, Любаша… – попытался оправдаться Дмитрий.
– Ничего не хочу понимать! – с возмущением перебила Любаша. – Половой маньяк! Развратник! – резко остановилась, с интересом и пристально посмотрела на Дмитрия. – И так вот весь год, да?!..
Дмитрий растерянно развёл руками:
– Ну-у…
– О боже! За кого я замуж собиралась!
– Ну не хочешь – не надо… – спокойно ответил Дмитрий.
– Нет, Димочка, я хочу. Очень хочу! – мгновенно успокоилась Любаша. – Но… разве так можно, а?..
– А как можно ещё?.. Мы прожили с ней тридцать пять лет. Понимаешь? Тридцать пять! Причём в любви и согласии!.. Я, кстати, с самого начала предупреждал тебя, что всегда любил её…
– И сейчас любишь?..
– Ой, Любаша, ну что ты мне сегодня, ни с того ни с сего, прямо-таки суд Линча устроила? Я, что ли, заслужил это? Повторяю, я буквально обо всём предупреждал тебя ещё год назад! А теперь ты вдруг…
– Просто я хочу, чтоб мы наконец поженились… Но если ты её всё ещё любишь…
– Ой не знаю… не знаю… Запутался… И ты знаешь, я в последнее время всё больше и больше понимаю, что всё-таки люблю её… Но и тебя я люблю тоже! И мне кажется, что тебя я люблю больше, чем её… – Дмитрий на секунду задумался и вдруг с шутливым блеском в глазах оживился. – Слушай, а давай все вместе примем ислам, а?! И вы обе будете моими жёнами!..
– Ну да, при твоих половых способностях… Почему бы и нет?..
– Не язви, Любаша… Мне и так тяжело…
– А мне-то как тяжело… – с огорчением отозвалась Любаша. – Вся эта неопределённость… целый год… Надо бы уже решить проблему… Как ты думаешь, Димочка, надо?..
– Да надо… Но я не знаю, как…
– Но тогда у нас получается неофициальный ислам… – криво усмехнулась Любаша.
– Получается… – невесело подтвердил Дмитрий, но, подумав несколько секунд, вдруг оживился и с интересом посмотрел на Любашу. – Любаша, а скажи мне, вот если я вдруг умру, что ты будешь делать?..
– Что за мысли загробные какие-то? Ты что, собрался умирать?..
– Нет, конечно, но всё же хочу знать, что ты будешь делать, когда я умру…
– Да брось ты! Мне не нравится эта кладбищенская тема! Ты не умрёшь!
– Ну речь даже не о внезапной смерти, хотя и она возможна… – испытующе посмотрел он на Любашу. – Мне, между прочим, уже шестьдесят… А тебе – тридцать… Ты в два раза моложе…
– Ну и что, – игриво отозвалась Любаша, – тебе, что ли, плохо, что я такая молодая?..