Бес в серебряной ловушке
Шрифт:
Офицер поднял взгляд, и девушка невольно потупилась – устремленные на нее глаза смахивали на мушкетные дула.
– Душенька, у тебя найдется для меня горсть орехов? – Его низкий голос звучал почти ласково, но Росанна уже внутренне ощетинилась. Ишь, павлин! Сейчас начнет хвост распускать!
– Я не «душенька», господин. А орехи – сию минуту, – сухо отрезала она и обернулась к мешкам. Офицер невозмутимо расплатился за покупку, но не спешил уходить, а напротив, оперся о прилавок и захрустел орехами.
– Красавица, ты строга не по годам и уж вовсе не по миловидности, – промолвил он с мягкой усмешкой,
Росанна невольно протянула руку к глиняному горшочку, в котором стоял все еще свежий букет.
– Благодарю, господин, – сдержанно ответила она, еще гуще краснея.
Однако офицер все так же мягко и проницательно смотрел на нее, и Росанне показалось, что он пришел вовсе не за орехами. Ну где же носит батюшку?..
– Это цветы от жениха? – спросил любопытный покупатель. Девица снова одернула передник.
– Да, господин! – почти с вызовом отсекла она. – Мой нареченный тоже военный, и ему не нравится, когда со мной наедине любезничают посторонние мужчины. Так что, если я больше ничем не могу быть вам полезна, то пожелаю вам доброго дня. Соседи, знаете ли, болтливы без всякой меры.
Офицер кивнул:
– Резонно, сплетников баловать ни к чему. А посему дай-ка мне еще орехов и помоги советом. Ты, должно быть, всех в округе знаешь, верно?
Росанна ссыпала орехи с медной чашечки весов в ладонь покупателя и аккуратно пересчитала монеты, этой нарочитой педантичностью отгораживаясь от его назойливости.
– Да, господин, я знаю здесь многих. Вы кого-то ищете?
Офицер понизил голос и проговорил с серьезной доверительностью:
– Видишь ли, душенька, я слышал, что в одной из окрестных тратторий живет отличный молодой оружейник. О нем рассказывают нелепицы, будто он слепой и преискусно работает на ощупь. Мне без интереса, слеп он или зряч, но хороший мастер мне весьма потребен. У меня много народу в подчинении, а мой оружейник – вор и пропойца. Не научишь ли, где этого умельца сыскать?
Девушка вскинула изящные брови и вдруг расхохоталась:
– Господь с вами, синьор! Слепой оружейник? Ну как же, знаю! А еще знакома с превосходным одноногим танцором!
Офицер тоже рассмеялся низким бархатистым смехом:
– Вот ты и сменила гнев на милость. Но все ж припомни, неужели не слыхала о таком?
Но Росанна поправила выбившуюся из-под чепца кудрявую прядь и покачала головой почти виновато:
– Господин, тут и припоминать нечего. Такого я не позабыла бы. Батюшка ворчит, что я любопытна – любой сороке фору дам. Только не знаю я такого оружейника, уж не обессудьте. Но вы через канал эвон у церкви перейдите да поспрошайте у папаши Тонио, у него тоже лавка, глядишь, он знает.
Военный выглядел разочарованным:
– Вот незадача… А жених твой не поможет? У солдат такие мастера в цене, он-то наперечет местных оружейников знать должен.
Однако светло-карие глаза девушки тут же заледенели:
– Мой жених не из Каннареджо, господин, он приходит сюда только ко мне.
– Ммм… Что ж, спасибо за орехи, милая.
–
Выпроводив настырного покупателя, Росанна облегченно перевела дух. С уходом военного в лавке словно стало вдвое просторней. Приподнявшись на цыпочки, девушка несколько секунд смотрела сквозь пыльный переплет окна на удаляющуюся спину. А потом протянула руку к маргариткам и бережно, точно боясь причинить боль, коснулась пальцами нежных розовых венчиков.
Выйдя из лавки, полковник Орсо несколько секунд постоял на крыльце, щурясь от палящего солнца, а затем неспешно зашагал по улице к мосту, грызя орехи. Итак, тут есть о чем поразмыслить.
Он неоднократно замечал лютую несправедливость, с какой высшие силы расселяют по лицу земли дураков. Отчего-то найти толкового человека, чтобы хорошо починить сапоги, удается не всегда. Зато если наступает момент, когда вам позарез требуется болтливый олух, его под рукой нет.
Вот и сейчас – почему за прилавком не могла оказаться одна из тех пустоголовых кокеток, которыми кишат лавки, рынки и мастерские швей и кружевниц? Но вместо словоохотливой кумушки полковник наткнулся на строптивую девицу, немедленно выставившую вперед штыки и скупо цедившую слова, а на миловидном личике было крупными буквами начертано «Пошел ко всем чертям».
Что ж, не беда. Несмотря на неразговорчивость юной лавочницы, в деле все же наметилось как минимум три варианта. Самый простой – мальчуган подарил букет первой попавшейся девице, чтобы цветы не пропадали. Стало быть, букет понадобился лишь для отвода глаз, никаких подружек у Мак-Рорка не водится, а посыльный с запиской действительно был от Гамальяно. Вывод – нужно продолжать слежку за шотландцем, и его приятель все равно однажды попадется.
Второй вариант был даже интересней – мальчик подарил сей случайный букет знакомой девице, вероятно, в той лавке, куда забегает чаще всего. Недаром девушка угостила ребенка печеньем. А значит, лавка поблизости от дома мальчугана. Неплохо бы изловить самого постреленка – уж он-то точно знает, где искать слепого хитреца. Тот непременно тоже затаился где-то совсем неподалеку. Едва ли незрячий и знающий о грозящей ему опасности Гамальяно бестолково расхаживает по Венеции.
Вариант третий казался наименее желательным: вся эта пьеса на площади была чистой монетой, Мак-Рорк действительно еще до ареста успел обзавестись возлюбленной, но не снискал фавора у ее папаши и теперь обменивается с нею весточками при помощи какого-нибудь соседского малыша, которому нравится играть в секреты. В этом случае девушку можно оставить в покое.
Конечно, самым привлекательным был простой военный подход: методично разослать осведомителей по всем тратториям Каннареджо, вызнать, где живет слепой прохвост, и устроить обычную облаву.
Но в этой стратегии имелся целый ворох недостатков. Неизвестно, живет ли Гамальяно в траттории. Он мог поселиться где угодно, в Венеции хватает бедняков, что охотно за лишний гроссо примут в своей конуре на постой такого же голодранца. Шерстить же многочисленные ночлежки, наводненные мошенниками и преступниками всех мастей, – все равно что тыкать палкой в улей.