Бес. Порочная страсть
Шрифт:
— Нет, — отрицательно покачал головой, тоже поднимаясь с ее кровати, — не предавала. Она желала лишь одного — защитить свою единственную дочь, которую любила всей душой. Ей пришлось вернуться, чтобы не вызывать подозрения, но… Родионов каким-то образом узнал, что она совершила и тогда…
— Нет, — продолжала отрицать Лера, — я не верю. Папа бы не стал. Не стал бы. Мама предала. Она…
Ее губы дрожали, тело мелко подрагивало, а в глаза стояли непролитые слезы.
— Кирилл, — упавшим голосом обратилась она ко мне, — скажи, что это все неправда. Скажи, что ты все выдумал. Мама…
Печально улыбнулся, чуть разведя руками в стороны.
— Не верю, — закрывая лицо руками, прошептала она.
Достал свой телефон, зашел в электронную почту, на которую мне скинули материалы по Родионову, и подошел к вздрагивающей девушке.
— Я не буду тебя ни в чем убеждать. Посмотри сама, — и протянул ей свой телефон.
Лера отняла руки от лица и взяла телефон.
На экране высветились фотографии: Родионов со злой улыбкой и с пистолетом в руках стоит над стоящей на коленях и горько рыдающей женщиной. Вторая фотография: Родионов направил ствол на мать Леры, третья фотография: бездыханное тело Елены с дыркой от пули в голове и Родионов убирает пистолет.
— Что… что это? — безжизненным голосом прошептала Лера, роняя мой телефон на пол. — Кирилл, что это?
— Правда. — Ответил я, видя, как девушка пошатнулась и начала заваливаться.
Моментально подскочил к ней, подхватывая на руки легкое, почти невесомое тело, обеспокоено заглядывая в ее, побелевшее от ужаса и осознания произошедшего, лицо.
— Нет… нет… не… не верю… — тихо бормотала она, пока я поворачивался к кровати и делал пару шагов. — Он не мог… не мог…
Не стал говорить, что мог и чего не мог Родионов. Теперь Лера и сама увидела, насколько жестоким оказался ее отец.
— Спи, — положив свою ношу на постель, прошептал я, нежно целуя почти бессознательную девушку.
— Мне страшно, — тихо прошептала она, интуитивно хватая мою руку, заставив меня замереть от неожиданности. Посмотрел на девушку — она отключилась. Что ж, тем лучше. Ее сознание пока отвергает правду, но так или иначе, ей придется поверить в то, что произошло.
Осторожно, чтобы не потревожить Леру, отнял свою руку, из-за чего девушка тяжело простонала, а из уголка глаза выкатилась одинокая слеза.
— Ничего, девочка, время лечит любые раны, и эта затянется.
Через минуту я покинул ее комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Глава 22
Родионов
— Чертов Бес! Решил расправиться со мной? С самим Родионовым? Ха! Не по зубам я тебе, щенок! — бесился мужчина, расхаживая по кабинету своего нового знакомого, который не так давно посещал его собственный дом.
— Успокойся, — нарочито медленно произнес мужчина, делая глоток янтарной жидкости из прозрачного бокала. — Бес не дурак, так что тебе уже пора понять, что он, если задался целью, не отступится. Сейчас его задача — уничтожить весь мой наркотрафик, который поступает в город и за его пределы.
— Клим Андреевич, — заискивающе обратился к нему Родионов, — а как же быть мне? Я жажду мщения, я…
— За что? — хохотнул Клим, снова делая глоток из бокала. — За то, что ты идиот, оставляющий
— Не думаю, что Кирилл надолго оставит ее в безызвестности, — недовольно пробурчал Николай, усаживаясь в свободное кресло. Ему были крайне неприятны слова Клима о том, что он и сам поступил бы так же, как Бес, а значит, пришел бы убивать его, Родиона…
Николай понимал, что перед ним сидит сильный и жестокий противник. Тот, кто не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели, но и он сам, Родионов, не желал быть пешкой в этой многоходовой игре. Значит, нужно проработать свой собственный, не зависящий от Клима и Беса, план. Он не желает быть «шестеркой», мальчиком на побегушках… Нет, он знал, что может обыграть этих двоих… Нужно просто столкнуть их лбами. А затем, когда кто-то один и них останется в живых, просто добить и забрать всю власть в городе себе!
Родионов мысленно улыбнулся, одобряя свой план, но вслух произнес:
— Я убил свою жену, за то, что она предала меня. А уж ее дочурку и подавно…
— Ее дочурку? — удивленно вскинув темную бровь, поинтересовался Клим, отставляя от себя бокал с виски. — Получается, Лера не твоя дочь?
Родионов пождал губы, но отступать уже было поздно — он проболтался. Черт дернул начать говорить о предательнице-жене!
— Нет, она дочь Елены и какого-то мужика. Даже и не помню его имени. Я просто был безумно влюблен в Елену, поэтому убил ее хахаля и забрал себе. Приручая, а когда нужно, наказывая. Помню, как обрадовался, когда Елена сообщила, что ждет ребенка… Но эта дрянь… — Николай сжал руки в кулак, вспоминая прошлое, — она заявила, что этот ребенок от ее любимого, которого я убил.
Клим сидел молча, внимательно слушая рассказ Родионова, лишь слегка барабаня пальцами по подлокотнику мягкого кресла из натуральной кожи.
— На тот момент я обожал свою жену, поэтому принял и ребенка, но чем дальше, тем больше в душе начинала расти злость, что ребенок не от меня… Я надеялся, что когда он или она появится на свет, то постараюсь полюбить так же, как и Елену, но… Не смог. А видя, как моя жена возится с малышкой, даря ей всю любовь, ласку и заботу, возненавидел Леру, ведь она получала то, чего жаждал я сам! Эта маленькая сучка забрала у меня все!
Клим лишь хмыкнул, продолжив слушать дальше.
— Девчонка росла, я старался окружить ее заботой, показать своей жене, что я не такой жестокий, каким она меня всегда видела, но что бы я не предпринимал, она воротила нос… И вот тогда… Тогда вся любовь во мне угасла. Елена стала для меня не более, чем шлюхой, которую я имел так, как желал. Не считаясь с ее желанием и мнением, беря когда и где угодно, так, как хочется мне. Мне уже было плевать на ее чувства, а Лера… Что ж, она выросла красивой девушкой. И я не вижу в ней своей дочери. Она мне чужая. Единственное, что я к ней испытываю — ненависть. Ненависть за то, что она получила все внимание, тепло и любовь той, кого я обожал!