Бес. Порочная страсть
Шрифт:
Недолго думая, подскочила с кровати и, подхватив легкий халатик, бросилась в душ.
Да, освежиться мне точно не помешает. Ведь ледяная вода поможет, не так ли?
Глава 33
Но как бы я не желала, тот жар, что разгорелся во мне из-за мыслей о Кирилле, никак не желал проходить. Казалось, что он становился только сильнее и сильнее. Да что же за напасть-то? Почему так?
Выйдя из душа в тонком халатике и с обмотанными полотенцем волосами, завалилась на кровать, не удосужившись высушить волосы феном.
Это неправильно! Он — точно вирус, от которого я никак не могу избавиться, излечиться. Он настолько глубоко проник в мои мысли, что иногда даже снится по ночам.
Во сне он ничего не делает — только пристально наблюдает за мой, заставляя сердечко заходиться в бешенном темпе, а кожу пылать от того огня, что разгорался во мне с каждым вдохом и выдохом.
А что же будет со мной после того, что сказал Кирилл в фойе кинотеатра? Что же может присниться? Даже и представить страшно.
За окном уже глубокая ночь, возможно, Кирилл уже давно спит, а вот я… — горько усмехнулась, — лежу на кровати и думаю о нем. Что за бред? Ну зачем мне это? Ведь прекрасно же понимаю, что мне это не нужно, что не до романтических бредней, но ничего не могу с собой поделать — мысли то и дело возвращаются к этому мужчине.
Не знаю, что в меня вселилось, но я словно наяву почувствовала губы Кирилла на своих… Такие мягкие, но при этом напористые, они ласкали и одновременно завоевывали…
Не особо отдавая себе отчета в том, что делаю, повела руками вверх по телу, представляя, что это руки Кирилла.
Уверенные, сильные… представила, как его рука сжала мне сперва одну грудь, затем другую… И эта смелая лаская вызвала шквал мурашек по всему телу, с губ слетел чуть слышный стон.
Задела вершинку груди, которая, на удивление, оказалась слишком чувствительной, и меня словно легким разрядом тока пронзило. Снова тихий стон срывается с губ, растворяясь в темноте комнаты — лишь лунный свет, проникающий через окно, завешенное легкой тюлей, освещал пространство вокруг.
Сейчас я осталась наедине сама с собой, и никто не может видеть, что я делаю, никто не проникнет ко мне в потаенные мысли, никто не узнает секрета, который и для меня стал невероятным открытием — я хочу Бессонова Кирилла. Хочу, как мужчину!
Повела руками вниз, чувствуя, как остро реагирует тело, как ускоряется сердцебиение и учащается дыхание…
Между ног начало сладко тянуть, желая большего. Да, мне хочется, чтобы смелые ласки достались и той части тела, которая никогда не знала мужчину.
И все же, столь откровенные мысли немного смущали. Словно передо мной стояла стена, которую нужно просто обойти, но… я не решалась. Казалось бы, просто протянуть руку, и получу желаемое, но… Это ведь неприлично!
И тут же в голове, будто красными буквами на черном фоне возникло: «Так ведь никто не увидит, никто никогда не узнает о том, что я тут творю!»
И я решилась: рука медленно приподняла краешек халатика, а затем оказалась на самом сокровенном месте.
К щекам тут же прилила кровь, и стало тяжело дышать.
Первая, нерешительная ласка нежных лепестков, и я охнула.
Нет, мне не впервой ласкать себя там, но когда в мыслях Кирилл, будто это не мои, а его руки сейчас дотрагиваются до моего лона, ласкают
Я словно наяву представила, как Бес склонился надо мной, каким жарким огнем горят его карие глаза, а на губах расцветает довольная улыбка. Он — победитель, этот человек всегда добивается того, чего жаждет всем сердцем. И я была уверена, что для Кирилла я — ценный трофей. Он сказал, что хочет меня. Оно и понятно — Бессонов сильный, здоровый мужчина, у которого под боком ошивается молодая и неопытная девчонка с очень привлекательным телом и симпатичной мордашкой. Девчонка, которая при первой встрече обозвала хозяина дома придурком, а на следующий день еще и врезала по «бубенцам». Становится понятным его реакция — на меня началась охота. И пока Кирилл не добьется желаемого, не оставит меня в покое.
И я это все понимаю, но как же сопротивляться его животному магнетизму? Где найти силы?
Не знаю. Я в растерянности.
Да, я не подпускаю его к себе слишком близко, потому как боюсь обжечься об то пламя, что пылает в этом мужчине, но… фантазировать-то мне никто не запрещал!
Поэтому я и отдалась во власть своих грез.
Одна рука ласкает внизу, а вторая нежно поглаживает тугую вершинку груди.
По телу то и дело пробегают электрические разряды, пронзая меня насквозь, от удовольствия начинаю ерзать по простыням, а с губ то и дело срываются первые стоны наслаждения.
Осторожно, чтобы не причинить себе вреда, ввожу пальчик себе в лоно и нежно массирую его изнутри, задевая большим пальцем клитор.
— М-м, — сорвалось с губ, и голова мотнулась в сторону, скидывая полотенце с влажных после душа волос и теперь разметав их на подушке.
Много времени, чтобы довести себя до пика наслаждения, не потребовалось — перед глазами все время стоял образ Кирилла…
Его губы, взгляд, от которого бегают мурашки по коже, саркастическая ухмылка, сильное, тренированное тело, сводящее с ума, а какой жар от него исходил, когда Кирилл целовал меня в своем кабинете!.. Как откровенно и жадно целовал меня, обнимал и прижимал к своей груди!..
— А-а-ах! — протяжно выдохнула я, когда неожиданно достигла пика, а тело начало подрагивать от полученного оргазма.
Спустя всего пару минут, пришла в себя, и вот теперь стало стыдно. Из-за чего? Да я и сама толком не понимала. Но отчего-то было такое ощущение, что я только что занималась сексом с Бессоновым.
— Боже мой, что же я творю? — резко садясь на кровати, закрыла лицо руками. — Так нельзя. Это неправильно! Нужно выбросить Кирилла из головы, иначе, боюсь, он станет моим персональным вирусом, от которого будет очень нелегко избавиться.
— Родионова Валерия Николаевна, — обратилась сама к себе, убирая руки от лица и теперь уставившись в одну точку. — Прекрати! Бессонов — жестокий и властный человек. Он не тот, кто тебе нужен, и не тот, кто будет тебе верен до конца жизни. Если ты поддашься на его обаяние, то потеряешь не только покой, но и свое бедное сердечко, ведь Кирилл, как только получит свое, тут же его разобьет. Ему нужна не ты, а твое молодое тело!
Сколь бы горькими и неприятными были эти слова, но я была уверена, что сказала их не зря, что это правда. Хотя сердце истошно вопило, что я ошибаюсь.