Бесценные фантастические истории
Шрифт:
Я пришел на кухню и стал готовить себе еду. За окном по-прежнему была темно серая пелена, и я не стал гадать, – утро это, или вечер. На кухонных часах было семь часов, но они стояли, – батарейка села, и мне надо было ее заменить, – а пока я не спеша позавтракал, тем, чем Бог послал и отправился на улицу покурить.
Я уселся на табуретку и стал осматривать свой двор. Он, к моему удивлению, был чистым от снега, а метла и лопата стояли в углу, и я стал вспоминать, когда же умудрился почистить двор. Потом вспомнил свой сон с чертом, и все стало мне ясно…
Рай
Любое горе всегда приходит нежданно. И это тоже: – у меня пропал накануне зимы любимый кот, и я представил, что он лежит где-то под снегом, холодный и голодный. Прождав его несколько недель, я понял, что горю ничем не поможешь, и мне надо продолжать жить дальше. Но прежде всего надо похоронить кота, устроить поминки, потом еще на девятый день, а еще дождаться сорок дней, чтобы его душа иногда вспоминала меня, как заботливого хозяина.
Поскольку я не помнил, когда он ушел и не вернулся, я назначил день его смерти сам. Допустим, с большой долей вероятности, что это произошло сегодня: – когда я его хватился. Тела кота у меня не было, и я собрал в мешок все его любимые игрушки и отправился в лес, чтобы закопать их, устроить пышные поминки и через девять дней отпраздновать день, когда его душа успокоиться с миром в кошачьем раю. Все прошло замечательно, и когда я возвращался домой, мне вспомнилась одна история.
Однажды меня вез на иномарке один южный джентльмен и рассказывал мне всякие анекдоты, байки и истории из своей богатой на события жизни. В одно время он служил в похоронном бюро и рассказал мне несколько правдивых случаев, которые на самом деле происходили. Поскольку я больше его не видел, расскажу один случай, который с ним произошел на самом деле.
Сначала он рассказал несколько случаев, как хоронили цыганских баронов, – клали ему в гроб бумажные деньги, но потом, когда могилы стали раскапывать, сменили тактику – деньги ложили, но перед этим рвали их на части. Теперь ни он, ни черные копатели не могли ими пользоваться. Это было печально для всех, особенно для денег. Потом он перешел к строительству, качеству памятников и самих могил. Он, как я понял, был в этом профессионал и рассказал, как в некоторых могилах устраивали самый настоящий некрополь: – с винами и закусками.
Я не удержался и спросил, а выход из такой могилы был, или ее зарывали совсем? В ответ услышал, что за ерундовый вопрос я задал, – потому что если есть выход, значит, он был нужен, и привел мне в пример, что он встретил на улице такого человека, которого похоронили с такими почестями и даже с величественным памятником на его могиле. Это была даже не фантастика, а магия с мистикой, и я усомнился в подлинности его рассказа. Он не обиделся на мое замечание и перешел на анекдоты – про женщин. Тут с моей стороны не было ни замечаний, ни сомнений, и когда я приехал, вышел из машины, заплатил и пошел домой.
Сейчас, когда дома не было никого, кто меня ждал, заботиться мне не о ком, и я вспоминал истории, которые услышал когда-то и жалел, что не нашел тело своего кота: – я бы устроил бы ему роскошную усыпальницу, и он приходил время от времени, чтобы навестить меня и рассказывал, как ему живется в кошачьем раю.
С таким грустными мыслями я сидел вечером на кухне и печально пил чай. Вдруг в коридоре зазвенел звонок. Он был не такой, как обычно: с перерывами,
Я так обрадовался ему, что схватил его в охапку и потащил домой. Пока тащил, понял, что кот какой-то холодный и не очень радостный. На кухне я достал ему блюдце и налил в него молока. Но кот не стал пить молоко, а сначала обошел весь дом и спросил, где его игрушки. Здесь я пришел в себя и спросил у него, почему он такой холодный и печальный.
В ответ кот рассказал мне, что он уже неделю мертв и у него нет могилы, поэтому он долго искал дорогу домой и вот, нашел, наконец. В раю, он конечно еще не был, – там принимают только тех, кто прошел обряд похорон и поминок. А сейчас, когда он нашел дорогу домой, мне надо его похоронить, устроить поминки и через девять дней его примут в кошачий рай. Если я этого не сделаю, то через несколько дней он, по правилам, должен будет снова жить, и он останется у меня на несколько лет: – будет снова ловить мышей, играть своими игрушками и мяучить в марте, как обычно.
Я, конечно, не стал его отпевать, хоронить, устраивать поминки, и в результате кот остался жив и по-прежнему живет у меня. Он снова стал теплым, по вечерам играл игрушками, пил молоко и есть то, что я ел: – колбасу и куриные ноги. Все закончилось благополучно. Так что я доволен.
Суровая домашняя зима и жаркая планета
После теплой осени наступили суровые уральские морозы, и я, наконец, понял, наконец, что значит мерзнуть по- настоящему. Мне было лень спускаться на первый этаж, крутить вентиль у газового котла, чтобы батареи стали горячими, так как у меня на следующий день были дела в городе, и я предполагал, что дня два я проведу в своей квартире. Оптимальная для меня температура в частном доме была двадцать один градус, а в квартире она была двадцать пять, и я, когда туда попадал, мне казалось, что я очутился в раю: – там было так тепло, уютно, никакой работы.
Можно было весь день валяться на диване с книгой, смотреть до самой полуночи телевизор, а потом еще несколько часов лежать в кровати с книгой, одним ухом слушая приемник, а вторым телевизор. Кроме того там была горячая вода, теплый туалет, а покурить можно выйти на общий балкон, ну, а если было очень холодно, то на лестничной площадке. В заключение к этому Эдему, на первом этаже был магазин, и я никогда не знал, что значить умирать с голоду или внезапно узнать, что кончился сахар или соль. Когда я уже засыпал, то из своей постели наблюдал, как гаснуть огни в квартирах у многоэтажки напротив, и никогда не чувствовал себя одиноким, как в частном доме.
Поэтому в квартире я жил редко, а предпочитал ей частный дом, в котором было всегда прохладно, работы было выше крыши, и если вдруг кончался сахар или хлеб, до ближайшего магазина надо было идти полчаса по морозу и против ветра. А когда за окном выли вьюги, метели и свирепствовал мороз, сделать это было непросто. Прохожих на улице никогда не было, и я чувствовал себя астронавтом на другой планете, который разбил свой космический корабль, и навеки остался на этой планете один. Или представлял себя Робинзоном, закинутым на необитаемый остров посредине океана.