Бесценный дар
Шрифт:
Еще никогда в жизни ему не отдавались с такой страстью и самоотреченностью. Их единение было настолько полным, что оно не укладывалось в рамки представлении о физической гармонии, а подразумевало какую-то загадочную духовную связь. Он почувствовал, что связан с ней некими таинственными узами, которые не в силах разорвать.
И вот сейчас он смотрел на нее, не зная, ударить ли ее по лживым губам или впиться в них поцелуем, пока она в беспамятстве не начнет повторять его имя, как в тот момент, когда какая-то
– Возьмите пальто и ключи от машины, – резко бросил он ей, а потом повернулся к Майку. – Мы ненадолго.
– Я понял, шеф, – прозвучал краткий ответ. Он крепко взял ее под локоть и повел к «мерседесу».
– Вы не будете против, если я поведу?
– Я против того, чтобы вы вели себя, как подонок.
Она вырвала руку и швырнула ему в лицо ключи, обошла машину и уселась на место рядом с водителем. Хлопнули дверцы, он завел мотор и выругался, ожидая, пока тот прогреется. Наконец он дал задний ход и, развернувшись, выехал на шоссе.
На улице было свежо, но приятно. Нажав на кнопку, Эрин опустила стекло и с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух. Они ехали в молчании. Руки Ланса крепко сжимали руль, а глаза не отрываясь глядели на дорогу.
В сознании Эрин боролись три чувства: смятение, обида и злость. Она не могла бы сказать, которое из них сильнее, но твердо решила ничего не показывать Лансу. Скорее наступит конец света, чем она спросит, отчего он так резко переменился к ней. Но не прошло и нескольких минут, как она получила ответ.
Она вдруг с удивлением обнаружила, что машина свернула с главной дороги на какую-то аллею. Она сообразила, что они на территории парка «Золотые ворота» – в дальней, пустынной и неосвещенной его части. Он резко нажал на тормоза и выключил двигатель. Большие деревья, распростершие над ними голые ветви, напоминали металлические каркасы зонтиков. Густой вечерний туман окутал их слепым безмолвием.
Ланс повернулся к Эрин, положив руку на спинку ее сиденья. Падающие на лицо тени придавали ему зловещий вид. В какой-то момент Эрин даже испугалась.
– Вы можете быть горды собой, мисс О'Ши!
– Я вас не понимаю, – ответила она. – Что вы имеете в виду?
– А то, что вы сделали дурака из немолодого уже человека, которому пора бы научиться поменьше доверять людям.
– Но, Ланс, я не понимаю, о чем ты говоришь. – Голова ее шла кругом, она пыталась собраться с мыслями. – Ведь они нас ждут…
– Ничего, подождут еще немного, – отрезал он. – Я хочу во всем разобраться раз и навсегда.
Его примирительный тон почему-то поднял в ней волну гнева.
– В чем разобраться? Ты не можешь говорить яснее?
Он улыбнулся, но глаза оставались холодными.
– «Дорогая, я здесь один как перст и очень по тебе скучаю…» – вдруг передразнил он техасский говорок Барта.
И
– Ты слышал! – в ярости вскричала она. – Ты подслушал мой разговор!
Он небрежно пожал плечами.
– По служебной необходимости. Мы прослушиваем всех, кто звонит Лайманам. И ты это знала.
Да, она знала, но забыла.
– Но ты должен был понять, что это мой частный телефонный разговор. Для тебя он не представляет никакого интереса.
– Напротив, мисс О'Ши, – ласково возразил он. – Я почерпнул из него так много любопытного. Я выяснил, например, что вы маленькая лгунья, которая водит за нос как минимум двух мужчин.
– Это не так? – с жаром воскликнула она.
– Не так? «Я скучаю по тебе, Барт», «Я люблю тебя, Барт». Вы забыли только рассказать вашему любимому Барту о том, чем вы занимались незадолго до его звонка.
– Как это гадко! – выпалила она.
– Вот в этом вы абсолютно правы! – заорал он в ответ. – Думаю, Барт сказал бы то же самое, если бы узнал, что его невеста самозабвенно овладевает искусством трахаться, проявляя в этом незаурядные способности.
Едва он успел выпалить эту фразу, как она залепила ему пощечину и сама сообразила, что произошло, лишь когда в напряженной тишине салона прозвучал звонкий удар. Она отшибла себе ладонь, но наградой ей стало ошарашенное выражение его лица. Правда, ее победа оказалась недолгой. Быстро овладев собой, он протянул руку и железной хваткой сжал ее кисть.
– Больше никогда так не делайте – или я сломаю вам руку, – процедил он сквозь сжатые зубы, и она поняла, что он не шутит. Его голос звучал, как наждак по стеклу. – Я знаю, как обращаться с женщинами вашего пошиба, мисс О'Ши.
Кисть пронзила такая острая боль, что она поморщилась.
– Никакого я не пошиба! – выкрикнула она.
– Да, именно вашего пошиба, – повторил он с притворной мягкостью. – Это ведь такое развлечение – завести шашни с сыщиком, поиграть в казаки-разбойники, а потом вернуться к своему техасскому миллионеру.
– Нет, – только и сумела она сказать.
По щекам у нее потекли слезы. Она плакала не от физической боли, которую причиняли ей железные пальцы, сдавившие руку, а оттого, как плохо он о ней думал. Если бы она только могла объяснить…
– Но теперь все, игра окончена. Вы, может быть, и не прочь еще поразвлечься со мной, но я привык играть в своей лиге.
– В своей лиге? – с упреком повторила она. – А почему ты решил, что мы в разных лигах?
– Да потому, черт подери, что ты водишь белый «мерседес», а я езжу на развалюхе-«шевете». Тебе это ни о чем не говорит?
Он выпустил ее руку и отвернулся к окну.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в смысл сказанного. Поняв, что он имеет в виду, она так и взвилась от злости.