Бесцветные краски
Шрифт:
Келус вздрогнул, когда хвост снова пришел в движение, но Дань Хэн крепко прижал его к себе и стал поглаживать по голове. Первопроходец постепенно расслабился и поэтому не сразу почувствовал, что происходит с его телом. Внизу поясницы были какие-то странные ощущения, и он не мог понять, что именно.
Дань Хэн обнимал его обеими руками, но в его тело будто снова вошло что-то длинное и тонкое. Постепенно оно расширялось и становилось все более ощутимым. На первых медленных толчках Келус всё-таки понял, что это было.
– У-убери хвост
– Еще немного, – выдохнул Дань Хэн, сдерживая себя из последних сил.
Первопроходец так сильно сжимался вокруг его хвоста, что все мысли постепенно слились в одну. Хотелось поскорее оказаться внутри, ощутить эти жар и давление. Ощутить Келуса.
Чтобы ускорить подготовку, он изменил движения. Теперь толчки были волнообразными, хвост медленно извивался в разные стороны. Первопроходец вдруг дернулся и тяжело сглотнул. Дань Хэн сразу понял, что задел его простату.
Член Келуса больше не мог затвердеть, но из головки слегка сочилась смазка. Первопроходец тяжело дышал, вцепившись в Дань Хэна, и, казалось, вот-вот потеряет сознание.
Терпеть больше не осталось сил. Хвост медленно выскользнул из горячего тела, и его сменил пульсирующий член. Келус охнул от нахлынувших ощущений.
– У тебя в этой форме больше? – спросил он с круглыми глазами.
Дань Хэн смог только кивнуть и двинуть губами в лёгкой самодовольной ухмылке. Но она быстро исчезла.
Сейчас он мог сосредоточиться только на своих ощущениях.
Дань Хэн не знал, что именно помогло ему в тот момент сдержаться и не войти в податливое тело одним толчком, а потом сразу же сорваться на бешеный ритм. Наверное, только чудо. Он входил постепенно, постоянно замедляясь и позволяя Келусу привыкнуть к своему новому размеру. Полностью оказавшись внутри, он сделал несколько пробных мелких толчков. Первопроходец судорожно сжимался вокруг него, и это мешало создать нужный ритм, выбивало из головы все мысли.
Он не хотел, чтобы их секс превратился в телесное соитие.
Дань Хэн поднял ноги Келуса и опустил на свою поясницу, заставив обвить их вокруг своей талии. Первопроходец сжал ткань на его спине в ладони и уткнулся в его шею, зажмурившись.
Поглаживая его по голове, Дань Хэн стал постепенно двигаться, пристально следя за скоростью и частотой движений. Келус тяжело дышал рядом с его ухом, и это заставляло еще больше осторожничать, ещё больше беречь того, кто сейчас был в его руках.
Хвост медленно скользил по полюбившемуся телу, оплетал руки и ноги, проводил по груди и животу. Дань Хэн аккуратно поднял его голову и поцеловал в приоткрытые губы, припухшие от многочисленных поцелуев. Взял руку Келуса в свою и переплел их пальцы.
Первопроходец с трудом отвечал на поцелуй и тихо постанывал от ощущений. Ему было хорошо, слишком хорошо, несмотря на изможденность и усталось. Дань Хэн не рискнул ласкать его член и вместо этого сосредоточился на движениях, стараясь
Келус таял в его руках, плавился, словно золото в раскаленной печи. Дань Хэн и правда считал его самым драгоценным, что было его жизни. В такие моменты он любил Келуса по-особенному остро, страстно и вожделенно, и одновременно трепетно, очень нежно. Рядом с ним он ощущал себя другим. Понимал, что получил ещё один шанс на такую жизнь, в которой смог бы быть счастливым.
В которой он может быть счастливым. В которой он счастлив.
Дань Хэн всё-таки не смог держаться до конца и на последнем толчке резко и глубоко вошёл, с низким стоном изливаясь в горячее тело. Келус глухо простонал и рвано выдохнул.
Дань Хэн судорожно прижал его к себе с силой и замер в этой позе. Ему хотелось продлить эти ощущения, это состояние телесной и духовной близости. Келус стойко терпел, но всё-таки не выдержал и похлопал напарника по плечу. На большее его сил не хватало.
– Ты меня сейчас задушишь, – просипел он. Дань Хэн ослабил хватку, но совсем немного. Келус только вздохнул.
Им обоим надо было отдохнуть.
***
– Кажется, у меня был сухой оргазм. – Келус задумчиво провёл рукой по подбородку, вспоминая свои ощущения. Настроение у него было болтливым, и он без лишних раздумий делился сейчас всем, что только приходило к нему в голову. Дань Хэн внимательно его слушал, не прерывая. И любовался. Совсем соскучился. И смотрел на него неотрывно, будто хотел запомнить каждую мелочь, все детали. Келус от этого смутился. – И отпусти меня уже, у меня все болит!
Первопроходец попытался отпихнуть Дань Хэна от себя, но его возмущение было слишком неубедительным и наигранным, поэтому Пожиратель луны так и продолжил обнимать его со спины, даже не шелохнулся. Первопроходец устало провёл рукой по своим волосам и завозился на диване, пытаясь сесть поудобней. У него болело все. Буквально все. Даже то, что объективно болеть не должно.
А еще истинный облик никуда не делся. И если Келус ничего не имел против рожек, то хвост его серьезно напрягал. Казалось, он был везде – оборачивался кольцами вокруг его ног и рук, залезал под одежду, трогал его кожу. Дань Хэн упорно молчал по этому поводу. А еще упрямо не давал покинуть комнату. Да что там – даже с дивана не хотел отпускасть. Келус с трудом сходил в душ, хотя там ему тоже пришлось долго отбиваться от ставшего слишком навязчивым напарника и настаивать на раздельном купании.
Пожиратель луны только сильнее прижал первопроходца к себе. В его поведении было даже что-то тревожное. Келус старался отогнать мрачные мысли и хоть как-то разрядить обстановку, но Дань Хэн оставался странно навязчивым и при этом невыносимо мрачным.
– Не оставляй меня больше.
Сначала первопроходец подумал, что он ослышался. Но руки, лежавшие на его животе, надавили сильнее, словно Дань Хэн пытался прижать его к себе еще больше. Келус накрыл его ладони своими. Улыбка медленно исчезла с его лица. Он не знал, о чем сейчас думает Дань Хэн и что именно послужило причиной его слов.