Беседы на Евангелие от Марка
Шрифт:
«После смерти жены, — рассказывает один старец-священник, впоследствии епископ, — остался я сравнительно еще молодым вдовцом, и первое время очень страдал от плотской страсти. Я никак не мог справиться с нечистыми помыслами. Они преследовали меня всюду. Даже во время Богослужения я не был; вполне свободен от них... В самые великие минуты совершения таинства случалось, порой, острый сладострастный помысл пронизывал меня, как ядовитое жало. Это было ужасно! Напрасно боролся я, стараясь прогнать страстные образы. Это удавалось лишь ненадолго, и они снова возвращались, нечистые, разжигающие воображение, как будто смеясь над моим бессилием. Я изнемогал в этой борьбе и то хотел снять с себя духовный сан, чувствуя весь ужас и невозможность своего положения, то молил Бога о смерти.
– говорил я. — Лучше мне умереть, чем оскорблять Тебя и чистую святыню Твоих таинств грязью моих помышлений и окаянством души моей порочной! Господи, Создатель мой! Или избавь меня от этого смрада, — очисти мой ум и сердце, — или пошли мне смерть. Я не могу переносить мысли, что служением своим я оскверняю Твой алтарь!..» И вот однажды, когда я так молился со слезами, повергшись пред Святыми Дарами, как раз в момент Пресуществления я вдруг почувствовал, как будто какая пелена сдернута невидимой рукой с моего сознания. Душные, клубящиеся волны угарных образов и воспоминаний исчезли куда-то в один момент. Стало так чисто, ясно, легко. Тихий мир и чувство беспредельной благодарности наполнили душу... С тех пор я почти не страдаю. Если и являются иногда дурные мысли, то лишь как мимолетные облака, и прогнать их не стоит никакого труда».
Такие случаи благодатной помощи святого Причащения, вероятно, найдутся во внутренней духовной жизни почти каждого священника. А вот факт другого рода, не менее поразительный и также говорящий о чудесной силе святых Даров, но о силе карающей, грозной по отношению к недостойным.
Дело происходило в Уржуме Вятской губернии. В местной церкви шла литургия, и толпа причастников ждала выхода священника из алтаря со Святыми Дарами. Когда появился священник со Святой Чашей, он начал по обыкновению читать Предпричастную молитву «Верую, Господи, и исповедую», которую за ним хором повторяли верующие. Во время чтения священник обратил внимание на одного человека высокого роста, который особенно громко, на всю церковь выкрикивал слова молитвы. Когда началось причащение, этот богомолец также подошел к Святой Чаше, но, причастившись, вдруг громко вскрикнул и стал на левой стороне пред иконой Божией Матери. Священник заметил, что: он выплюнул что-то в руку, и немедленно послал диакона узнать, в чем дело, и в случае, если в руке окажутся Святые Дары, то принять меры против возможного кощунства. Когда диакон подошел к странному причастнику, то с изумлением: и ужасом увидел в распухшей руке последнего уголь. То были обожженные Святые Дары. Рот богомольца оказался также обожженным до такой степени, что он не мог его закрыть от сильной боли. Оказалось, что то был раскольник, вздумавший приступить к таинству причащения без предварительного присоединения к Православной Церкви и даже без исповеди.
Случай этот особенно надо помнить тем, которые держатся довольно широко распространенного у нас воззрения, будто достаточно причаститься Святых Тайн, чтобы вкусить благодатных плодов причащения, забывая притом, что необходимо для этого сделать себя достойным причащения подвигом покаяния и молитвы.
Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, — говорит апостол Павел, — виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны, и больны и немало умирает (1 Кор. XI, 27-30).
Таким образом, подтверждая присутствие великой силы в таинстве Причащения, апостол предупреждает верующих о необходимости готовиться к нему, испытывая себя и очищая, чтобы достойно принимать святые Дары. Без этого обязательного условия причащение может быть человеку «в суд или в осуждение», то есть обратится во вред. На Тайной Вечери причащение Тела и Крови Христовой, несомненно, для всех апостолов было благотворно, но в Иуду вместе с куском вошел сатана (Ин. XIII, 27).
В чем же должно состоять приготовление к Таинству Евхаристии и когда можно
Моисей, установив закон ветхозаветной Пасхи, требует, чтобы евреи ели пасхального агнца с горькими травами и прибавляет: Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью (Исх. XII, 11).
Объясняя эти слова, святитель Григорий Богослов говорит: «Потребим жертву со тщанием, снедая опресноки с горьким зелием, препоясав чресла, и надев сапоги, и подобно старцам опершись на жезлы».
1). «Со тщанием, чтобы не сделать того, что заповедь запрещает Лоту, не будем озираться... и да не отвердеем в соляный столп от возвращения к худшему, что производится медлением». Другими словами, поспешим со всею решительностью исправить жизнь нашу и, приняв такое решение, не будем озираться вспять, то есть возвращаться к греховному прошлому.
2). С горьким зелием; потому что жизнь по Богу горька и трудна, особливо для начинающих, и она презирает удовольствия: то есть примем на себя труд нравственного подвига и пойдем тесным путем.
3). Препояшем чресла, то есть поясом и целомудрием укротим в себе похотливость и это ржание, как говорит Божественное Писание (Иер. V, 8), порицая гнусность страсти, чтобы нам чистыми вкусить Пасху, умертвив уды яже на земли (Кол. III, 5), и подражая поясу Иоанна, пустынника, Предтечи и великого проповедника истины.
4). Должны быть в сапогах для безопасности как от чего другого, так от скорпионов и змей, которых Египет производит во множестве, чтобы не потерпеть вреда от блюдущих пяту, на которых поведено нам наступать (Лк. X, 19). Говоря иначе, должны беречься жала искушений в упорной борьбе с мысленным змием-диаволом.
5). Наконец, закон повелевает нам взять жезл для опоры, чтобы не преткнуться мыслию, когда слышим о крови, страдании и смерти Бога, и, думая стать защитником Божиим, не впасть в безбожие. Смело и не сомневаясь ешь Тело и пей Кровь, если желаешь жизни. Без неверия внимай учению о Плоти и не соблазняясь слушай учение о страдании, стой опершись твердо, незыблемо, нимало не колеблясь пред противниками, нимало не увлекаясь учениями вероятности, поставь себя на высоту, утверди ноги на камне, да не подвижутся стопы твои (Псал. XVI, 5), шествующие по Богу.
«Если так поступишь, так выйдешь из Египта: несомненно знаю, что столп огненный и облачный будет указывать тебе путь и Днем и ночью, пустыня сделается не дикою, море разделится, ,Фараон погрязнет, одождится хлеб, камень источит воду, Амалик будет низложен, не оружием только, но и бранноносными руками праведников, изображащими вместе и молитву и непобедимое знамение Креста... и не продолжая слова скажу: все то, что повествуется за сим и вместе с сим, дано тебе будет от Бога... Таково для тебя Таинство Пасхи!» (Творения святителя Григория Богослова. Книга V. Слово 45).
Переводя эту образную, иносказательную речь святителя на простой язык, найдем такой смысл: если выполнить те условия, которые святитель Григорий считает необходимыми для достойного причащения, то в таинстве Евхаристии мы получим от Бога великую благостную силу и все нужное для спасения.
Глава XIV, ст. 26-42
Пасхальная Тайная Вечеря Спасителя с учениками закончилась пением установленных на этот случай псалмов Давида, после чего все направились на гору Елеонскую, или Масличную, находившуюся недалеко от города. Наступал конец мессианского подвига Господа и, зная это, Он со всею определенностью предупреждает учеников, что именно в эту ночь Он будет предан, а они соблазнятся о Ним и рассеются. Одна уже мысль о том, что они могут изменить дорогому, любимому Учителю и покинуть Его в тяжелую, опасную минуту, взволновала их до глубины души и с негодованием они спешат отклонить от себя это подозрение, обещая лучше умереть, чем отречься от своего Равви. Увы! Грустная действительность должна была в самом скором времени показать всю тщету этих самонадеянных обещаний.