Беседы о журналистике
Шрифт:
– Но вот тема найдена, план продуман, источники информации намечены. Можно ехать по выбранным адресам. Собирать материал, беседовать с людьми...
– О нет, вы слишком спешите. Оперативность не значит спешка. Вы ведь не предупредили людей о своем визите. Они могут расценить ваше внезапное вторжение как невежливость, бестактность, непредусмотрительность.
И будут правы.
"Что за светские церемонии, - иной раз может сказать или подумать начинающий "журналистский волк", - я выполняю задание, лицо вполне официальное, не для развлечения к людям еду, для дела. Должны же они понимать". Да, как правило, понимают,
Журналист В. Ксенофонтов вспоминает об испытанном им чувстве неловкости. Вот он у дома колхозницы Л. Митрохиной, пришел неожиданно, представился. "Женщина спокойно высвободила замок, пригласила меня в дом, заметив при этом: "Предупреждать вообще-то надо, я бы приготовила всю документацию". Резонно. Возразить нечего.
Похожий эпизод из своей практики рассказывает журналист "Известий" А. Васинский. Приехав к героине будущего очерка на завод, в ночную смену, автор оторвал ее от работы и одолевал вопросами до такой степени, что женщина буквально взмолилась: "Ну хватит интервью-то, может? А то за меня человек работает, неудобно".
Мастерство организации контактов, творчество общения - всегда уравнение со множеством неизвестных на путях журналистских поисков. Но есть и точно установленные "накладки". Исследователь журналистики В. Теплюк так отозвался о них: "...Беседы с рядовыми сотрудниками нередко ведутся наскоком, в разгар рабочего дня. В такой ситуации человек думает не столько об ответах на вопросы журналиста, сколько о выключенном станке, о том, что из-за его вынужденного отсутствия сбивается ритм цеха". Как будто бы это не требует доказательств, но на деле усваивается с трудом.
Бывают и другого рода "накладки". В "Журналисте"
Н. Игрунов вспоминает рассказ одного корреспондента о том, как он брал интервью: "Заезжий журналист, импозантный-, уверенный в себе мужчина, горько сетовал, вспоминая поездку в знаменитый колхоз "Россия":
– Я слышал, конечно, что Руденко непрост в обращении, но не мог представить, что до такой степени... Понимаю, Герой Труда, депутатом Верховного Совета был, с министрами знаком. Но ведь не дворянских же голубых кровей - сын рабочего, старшина, минометчик в войну.
А как ведет себя? Спрашиваю: "Как жизнь, Иван Романович? Что новенького?" Он: "А что, собственно, вас интересует?" - "Все, - говорю, интересует, дорогой мой, нас, советских людей, на земле нашей..." Прошло минут десять вот так в разговоре, еще сигаретку не выкурил я, поднимается наш Иван Романович и, не церемонясь, говорит: "Вы меня извините, мне в поле надобно. Проса поспели, гудят как колокола!" Пошел к двери, конторщикам на ходу обронил: "Займите, будь ласка, товарища".
Эпизод нетипичный, но показательный. Корреспондент получил от председателя нулевую информацию и всецело сам виноват в этом. Самоуверенность, развязность, гонор возводят высочайшие барьеры в процессе, который специалисты называют "перетеканием информации".
Социологи утверждают, что девяносто процентов информации журналист извлекает из бесед, из личных контактов с людьми методом, который профессионально именуется "интервью".
Каждый специалист по-своему строит мосты к нужным людям, к реальным и потенциальным источникам информации. Но есть в различных "конструкциях" общее.
Ветеран
– Умейте дать собеседнику "выговориться". Это бывает много интереснее, чем то, о чем вы хотите спросить".
Правдист Е. Фадеев сформулировал еще один профессиональный принцип: "Взял интервью... А что дал?"
Но что можно дать в беседе с незнакомым человеком, подчас длящейся всего 20-30 минут? Оказывается, немало, если найти подход к собеседнику, а не пробиваться напролом. По ходу встречи можно дать человеку ценную информацию, новые впечатления о мире, о личности: самом собеседнике, себе, журналисте. Бесконечно много незримых слагаемых участвует в беседе всего лишь двоих людей. И в отличие от математики "расположение мест"
слагаемых активно влияет на результат.
Иногда это правило заявляет о себе буквально. Исследователи доказали на материале многочисленных наблюдений, что в каждой культуре, в любой этнической группе существуют пространственные нормы для различных типов бесед. Человек старается придерживаться сызмальства усвоенных "норм расстояний" во время разговора. Представим себе вариант интервью: один собеседник все время стремится уменьшить расстояние с партнером, усилить доверительность, приблизиться, а другой все время отодвигается. Вряд ли они останутся довольны друг другом. Второй, вероятно, посчитает своего партнера невоспитанным, настырным, первому же собеседник покажется зазнавшимся, не желающим говорить о себе.
Итоги не удовлетворят обоих.
Редактор по отделу науки "Известий" Б. Колтовой на всю свою журналистскую жизнь запомнил первое бесславное интервью его, зеленого новичка, с маститым, мудрым и ироничным академиком П. Капицей. Договоренность о встрече удалась скорее, чем журналист надеялся. Чуть не на крыльях, в запале творческой энергии летел репортер во всемирно известный институт физических проблем, предвкушая яркую публикацию, одобрительную оценку коллег. Может быть, даже похвалу на летучке (летучки в редакциях, как и пятиминутки в иных производствах, редко проходят в "скоростном" режиме. Обычно это обстоятельный, деловой, творческий разговор коллектива о вышедших за неделю или за две номерах).
И вот кабинет академика.
– Так что же вас интересует, молодой человек?
– любезно обратился П. Капица к вытащившему блокнот журналисту.
Собеседник замялся. Четко сформулированных вопросов не было, диапазон проблем института представлялся смутно. Поэтому на ум приходили лишь стереотипные обороты: "Расскажите, что у вас нового", "Поделитесь последними успехами".
Академик не стал "делиться успехами" уже потому, что просто не мог этого сделать из-за чрезмерно широкой развилки между психологическими установками собеседников. Были здесь, разумеется, и иные развилки: уровней компетентности, широты кругозора, жизненного опыта. Однако они всегда преодолимы, коль скоро есть встречное стремление к преодолению объективных препятствий, коль скоро это стремление подкреплено не словами, а делом. Для журналиста деловое доказательство серьезности его намерений - степень подготовки к беседе. Ее замечают всегда, хотя, конечно, не всегда реагируют столь решительно и бескомпромиссно, как П. Капица, который сказал, завершая несостоявшееся интервью: