Беседы с Джедом №1
Шрифт:
По моему опыту, те, кто рискует отправиться внутрь и сделать всё необходимое, чтобы демонтировать эго-структуру изнутри, на самом деле не подходят под образ ученика. Они всегда отправляются в собственное путешествие в собственном космосе. Они могут быть неподалёку от учителя, но как только начинается настоящий процесс пробуждения, им больше никто не нужен, так же как упавшему со скалы больше не нужна карта.
* * *
— У меня практика от великого Раманы Махарши, — говорит она мне. — Я занимаюсь самоисследованием. Я постоянно спрашиваю себя: кто я? Кто я? Всё время, даже сейчас, эти слова звучат у меня в голове
— И как успехи? — спрашиваю я.
— Не думаю, что есть особые успехи, — огрызается она.
— Потому что это вопрос с подвохом, — отвечаю я. — Ты спрашиваешь себя, кто ты, чтобы снимать слои я, но я — это и есть слои и больше ничего. Не-я — это истинное я. Самоисследование — это не процесс открытия себя, но самодеконструкции.
— О нет, — говорит она, — звучит не очень хорошо.
* * *
Она уже какое-то время живёт в этом доме и не так давно стала сопровождать меня во время утренних прогулок, что требовало с её стороны некоторых усилий, поскольку из-за моего нестандартного расписания утро может начаться в любое время и по нескольку раз в день. Английский не был её родным языком, но она довольно хорошо на нём говорила.
Практика самоисследования, вопрошания: «Кто я?», в конце концов приводит к осознанию, что я не является направлением духовного путешествия. Но если я не настоящее, то что тогда эти поиски? И зачем? В чём смысл, если не ради самоусовершенствования, своей эволюции или спасения?
У стремления пробудиться из царства сновидений есть всего два основания: первое — и самое распространённое — берёт начало в эгоистических мотивах, которые никогда не приводят к успеху, но пользуются всяческой поддержкой духовного супермаркета. Другое основание — единственный путь, который может привести к успеху: если ты каким-то образом разовьёшь в себе обжигающую, раскалённую добела ненависть к чепухе, столь интенсивную, что охотнее швырнёшь себя в действующий вулкан, чем продолжишь участвовать в пикнике на его склонах.
Вот куда ведёт тебя самоисследование — на священную гору, где обнаруживается не возвышенная вершина, а тёмная пустая дыра. Таков процесс всё усиливающегося крушения иллюзий по мере того, как личность рушится слой за слоем под тяжестью внимательного исследования, к концу которого ничто, конечно же, не уцелеет.
* * *
Она щедро использует распространённые санскритские слова, а у меня из иностранных терминов есть только Брахман, Атман и Майя. Мне нравятся Анника, Анатта и Анаваста, но я редко их использую, потому что проще сказать мимолётность, не-я, а дальше одни черепахи. Со всеми этими восточными штучками нужно помнить одно: там, на другом конце, нет никого, кто бы крепко держался за них. Там, в мистическом тумане, нет никого, кто бы мог понять эти штуки лучше, чем ты, а даже если бы был, то что? Ты застрял с собой, прямо здесь, прямо сейчас. Искатели тянутся к древним традициям в своём поиске ответов, но это болото их просто засасывает и топит, возможно, навсегда. Для эго, это победа.
* * *
— Я пришла сюда, чтобы открыть себя, — говорит она, — чтобы узнать о себе, чтобы понять себя лучше.
Вот что она ответила на мой вопрос, почему она здесь. Это распространённый ответ, но я здесь ничем не могу помочь.
— Нет никакого я, которое можно открыть или понять, — говорю я. — Я — это вымысел, так что нечего открывать или узнавать.
— Ох, — говорит
Я не знал, имеет ли она в виду не-я, или что она говорит не с тем человеком.
— То я, которое ты воображаешь собой, на самом деле — перекати-поле, птичье гнездо, комок пыли, — говорю я.
— И что это за комок пыли? — спрашивает она.
— Такие шарики из пыли и паутины, которые скапливаются за дверями и под кроватями.
— О нет, — восклицает она. — Я такая? Но это же не хорошо.
— Все на самом деле такие. Вот такое это я. Просто случайная коллекция мусора, которая слипается и превращается в уникальную маленькую снежинку тебя. Ты не создавала себя, ты не автор своего персонажа, так что же ты принимаешь своё я так близко к сердцу?
— Но что-то же здесь должно быть. Я это я!
Мы идём по заросшей дороге вниз к симпатичному озерцу, окружённому деревьями и тропинкой. Здесь есть небольшой заросший сорняками пляж со скамейкой. Мы садимся. Я бы покормил уток, но у меня ничего нет с собой, хотя это не проблема, потому что здесь нет уток, и, значит, они не голодны.
— Знаешь, что такое маска из папье-маше? — спрашиваю я.
— Делается с помощью воздушного шарика, клея и клочков газет, — отвечает она.
— Да, это хорошая аналогия для я, которое ты надеялась открыть. Ты начинаешь с шарика, который похож на искусственно отделённую часть окружающей среды, так же как эго-самость искусственно отделена от сознания, верно?
— Да, верно.
Я всегда различаю, когда кто-то соглашается слишком быстро, но я продолжаю наседать.
— Итак, ты начинаешься с пустоты. Потом кто-то, в основном твои родители, начинает макать полоски газет в клей и лепить их на шарик. Всё ещё понятно?
— Да, — говорит она неуверенно. — Я делала такое ребёнком.
— И вот так ты пришла к существованию в качестве личности, верно? Как и мы все. Со временем, слой за слоем, накопленные слои затвердевают и придают тебе характерные очертания. В клей попадает немножко пепла от маминых сигарет, немножко папиного виски. Маску роняют, на ней остаются отметины, она украшается, покрывается метками, нос погнулся, муха прилипла, что угодно. Случайные изъяны и пятна становятся частью тебя. Вступают в игру другие влияния, особенно пока ты мягкая и липкая. Мало-помалу твоя маска развивается от пустого шарика до уникальной эго-самости. Итак, я представляет собой наполовину случайное собрание мусора вроде птичьего гнезда, комка пыли или перекати-поля. Зная об этом, какие ты имеешь основания отождествлять себя с маской этой эго-самости?
— На основании «я не знаю», — отвечает она. — Но это же я, это то, что я есть. Я не могу быть кем-то другим.
— Твоя самость не имеет ничего общего с настоящей или подлинной тобой, потому что нет такой вещи, как настоящая или подлинная ты. Что было до клея и газет? Что будет после? Здесь нигде нет подлинной тебя, только накопившиеся слои дряни.
— Это не очень приятно, — говорит она. — И из многих больших учителей, которых я знала, думаю, ни один не называл меня комком пыли.
* * *
Откровения и осознания — важная часть процесса пробуждения, но сами по себе они ничто. Они как бутылки с зажигательной смесью, которые у тебя есть, но какой смысл иметь их, если они не используются? Чтобы извлечь из них какую-то пользу, ты должен метнуть их в эту штуку, поджечь её, сжечь штуку дотла, и эта штука, разумеется, — это то, из чего сделаны ты и твоё царство сновидений. Вот так ты выясняешь, что горит и что нет, а в царстве сновидений горит всё, за исключением Я Есть.