Беседы у камина
Шрифт:
На нас, американцах, сегодня лежит самая серьезная ответственность, которую с нами разделяют все Объединенные Нации.
Мы все здесь, у себя дома, проходим проверку на прочность; мы должны доказать свою стойкость, беззаветную преданность Америке, нашему общему делу.
Это самая тяжелая война всех времен. Нам нет нужды оставлять для будущих историков вопрос о том, на что способен американский народ, может ли он выстоять в подобном испытании? Мы готовы уже сейчас ответить на этот вопрос: Да, может.
Мобилизация экономики и трудовых ресурсов
Конец 1942 г. Рузвельт
В это время советские войска вели напряженные бои в Сталинграде. Город не сдавали, русские солдаты бились за каждый дом, за каждый метр земли города на Волге.
Следующая «Беседа у камина» состоится 2 мая 1943 г. К этому времени весь мир узнает о контрнаступлении под Сталинградом, об окружении и уничтожении 800-тысячной группировки германских войск.
В сентябре 1942 г. Рузвельт со своей супругой Элеонорой Рузвельт совершил поездку по Соединенным Штатам. Его маршрут в 8 700 миль включал посещение городов, где сосредоточено производство танков, боевых самолетов, кораблей – в Детройте, Сиэтле, Портленде, Чикаго, Сан-Диего, Новом Орлеане и др.
Президент вынес впечатление, что на производственном фронте Америка побеждает своих врагов.
12 октября 1942 года
Мои соотечественники-американцы! Как вам известно, недавно я вернулся из поездки, в которой знакомился с буднями военных лагерей, тренировочных баз и оборонных заводов.
Мои главные впечатления от поездки не были открытием. Просто я еще раз убедился, что американский народ, как никогда, един в своей решимости выполнить задачу, которую поставила перед ним война, и выполнить ее хорошо.
Вся наша страна – 130 миллионов мужчин, женщин и детей – становится одной великой боевой силой. Некоторые из нас стали солдатами и моряками, другие остаются штатскими людьми. Для одних война – это воздушные бои на высоте пять тысяч миль над Европой или островами Тихого океана, для других – шахтерский труд в недрах Пенсильвании или Монтаны. Награды за подвиги достаются только избранным, но все испытывают глубокое удовлетворение от работы с полной отдачей сил и способностей. Каждому отведена почетная роль в этой великой битве за спасение демократической цивилизации.
Каковы бы ни были обстоятельства и возможности каждого из нас, мы все участвуем в общем деле душой и телом, и наш моральный дух на высоте. Нас, американцев, и наших союзников ждет победа, и пусть только попробует кто-нибудь в этом усомниться.
Это и есть то главное, что я вынес из своей поездки по стране, я убедился в несокрушимости духа нашего народа. Если бы вожди Германии и Японии могли поехать со мной и увидеть то, что видел я, они бы согласились с моими выводами. К сожалению, они не могли участвовать в моей поездке. Впрочем, мы и не хотим их видеть в нашей стране и поэтому ведем войну далеко от наших берегов, поближе к вражеским рубежам.
С каждой неделей война разрастается и ожесточается – и в Европе, и в Африке, и в Азии, и на всех морях.
Силы Объединенных Наций в этой войне прибывают. Напротив, державы Оси уже прошли наивысшую точку своего военного могущества, и их вожди понимают, что они уже не в состоянии полностью компенсировать постоянно возрастающие потери
Это произойдет тогда, когда вся совокупная мощь Объединенных Наций обрушится на них в новых точках планеты.
В прошлом важным оружием наших врагов была так называемая «война нервов». Они повсюду распространяли ложь, вскармливали свои «пятые колонны», обманывали наивных людей, сеяли страх, подозрения и вражду между соседями. Повсюду – в том числе и в нашей стране – они тайно поддерживали тех, чьи слова и поступки пропаганда Берлина и Токио потом объявляла доказательством нашей разобщенности.
Самая лучшая защита против такой пропаганды, разумеется, заключается в здравом смысле простых людей, и такая защита у нас преобладает.
«Война нервов», которую нацисты вели против Объединенных Наций, теперь, подобно бумерангу, бьет по ним самим. Впервые нацистской пропагандистской машине приходится защищаться – оправдываться перед собственным народом за то, что мощнейшая германская группировка под Сталинградом получила отпор, понесла огромные потери. Нацисты вынуждены просить своих – и без того перегруженных – рабочих мобилизовать силы, чтобы ослабленное производство могло дать дополнительную продукцию. Они даже впервые публично признали, что Германия может обеспечить себя продовольствием только за счет ограбления всей остальной Европы.
Они заявляют, что второй фронт никогда не откроется, и в то же самое время лихорадочно шлют войска по всем направлениям и опутывают колючей проволокой всю Европу – от берегов Финляндии и Норвегии до островов восточного Средиземноморья.
Оказавшись в тяжелом положении, нацисты идут на все более отчаянные зверства. Объединенные Нации приняли решение определять личную ответственность нацистских вождей за бесчисленные акты варварства. Все их преступные деяния мы будем тщательно расследовать, чтобы накопить материалы для неотвратимого суда над ними в будущем.
Мы со всей определенностью заявляем, что Объединенные Нации не ставят себе целью проведение массовых репрессий против населения Германии, Италии или Японии. Однако заправил нацизма и милитаризма, а также их зверей-приспешников мы должны поименно назвать, арестовать и судить по нормам уголовного права. [95]
Миллионы американцев сейчас проходят подготовку в армейских лагерях и на военно-морских базах, трудятся на заводах и верфях. Кто они, эти миллионы людей, от которых зависит жизнь нашей страны? Что они думают? Какие сомнения их одолевают? На что они надеются? И как продвигается работа?
95
По окончании Второй мировой войны в Нюрнберге и Токио состоялись судебные процессы над политическими и военными руководителями держав Оси. Их обвиняли в военных преступлениях и зверствах, а также в преступлениях против мира и человечности. В Нюрнберге к смертной казни было приговорено двенадцать германских нацистов; десять из них были повешены в октябре 1946 г. В результате Токийского процесса в декабре 1948 г. были приговорены к повешению семь главных деятелей японского милитаризма.