Бешенство
Шрифт:
— Меня волновало здоровье других пациентов Казаркина Холма…
— Здоровье других пациентов здесь ни при чем. Это грязные политические игры. Валленберг был сегодня на собрании. Там же были и сторонники Дага Кэри. Это был тот еще пикник, и ты стала главным блюдом. И теперь Валленберг грозится направлять пациентов не в клинику Спрингер, а в Озерную больницу. А это плохо для нас. Возможно, ты не понимаешь, но Казаркин Холм — только одно из звеньев длинной цепи. Они сотрудничают с дюжиной других домов престарелых, и все посылают своих пациентов к нам. Ты хоть представляешь,
— И все из-за этого вскрытия?
— У него есть причина расстраиваться. Когда ты позвонила патологоанатомам, ты тем самым обвинила его в некомпетентности. А то и хуже. И теперь нам снова названивают газетчики. Может опять подняться шумиха.
— Это Даг Кэри сообщил им. Одна из его подлых штучек.
— Да, ну и Валленберг теперь бесится, что его втягивают в скандал. А начальство боится, что можно потерять пациентов из Казаркина Холма.
— И, разумеется, все злятся на меня.
— Ты удивлена?
Она медленно вздохнула.
— Стало быть, после вашего барбекю от меня остались рожки да ножки.
Пол кивнул.
— Валленберг хочет, чтобы твой контракт был расторгнут. Конечно, сначала это должно пройти через меня, поскольку я глава службы неотложной помощи. Мне не оставили места для маневра.
— Что ты им сказал?
— Что с твоим увольнением возникнет проблема. — Он горько усмехнулся. — Я воспользовался тактикой затягивания, которую ты, возможно, не одобришь. Я сказал им, что ты можешь начать сопротивляться, обвинив их в сексуальной дискриминации. Это заставило их заволноваться. Если уж есть кто-то, с кем они совсем не хотят иметь дело, так это занудная феминистка.
— Как лестно.
— Это единственное, что пришло мне в голову.
— Забавно. Я никогда об этом не думала. А я ведь женщина.
— Помнишь то дело о сексуальном домогательстве, иск тогда подавала одна из медсестер? Оно тянулось два года, и клинике Спрингер пришлось потратить целое состояние на адвокатов. Это единственный способ заставить их притормозить и обдумать свои действия. И выиграть для тебя немного времени, пока шумиха уляжется. — Он запустил пальцы в свою шевелюру. — Тоби, меня загнали в угол. Они давят на меня, чтобы я разрулил эту ситуацию. А я не хочу обижать тебя, честное слово, не хочу.
— Хочешь, чтобы я уволилась?
— Нет. Нет, я здесь не за этим.
— Так чего же ты от меня хочешь?
— Я подумал, может, тебе стоит взять отпуск на несколько недель. А за это время придет отчет из экспертизы. Я уверен, там будет сказано о естественных причинах. Это поможет Валленбергу выпутаться.
— И все обиды простятся.
— Надеюсь. У тебя все равно по графику отпуск в следующем месяце. Можешь взять его сейчас. Увеличим его недель до трех-четырех.
Некоторое время она провела в раздумьях, будто бы мысленно
— Кто меня заменит?
— Мы можем привлечь Джо Северина, чтобы он работал в твою смену. Он же сейчас на неполной ставке. Уверен, он охотно пойдет.
Тоби в упор посмотрела на Пола.
— И я никогда не получу свое место назад. Так?
— Тоби…
— А не сам ли Даг Кэри привел Северина на работу? Они вроде приятели или что-то в этом духе? Ты не принимаешь в расчет, с кем ты имеешь дело. Стоит мне уйти, Джо Северин будет тут как тут. Я потеряю свое место и вернуться уже не смогу, и ты это знаешь.
Он ничего не сказал, просто смотрел на нее, лицо его казалось непроницаемым. Слишком много лет ее влечение к Полу затмевало прочие их отношения. В его улыбках и дружелюбии ей мерещилось нечто большее, чего на самом деле не существовало. Она поняла это лишь теперь, когда ее уязвимость только усиливала удар.
Она встала.
— Я пойду в отпуск по графику. И не раньше.
— Тоби, я делаю все возможное, чтобы защитить тебя. Ты должна понять, мое положение тоже не слишком надежно. Если мы потеряем пациентов из Казаркина Холма, клиника Спрингер понесет ущерб. И начальство будет искать козла отпущения.
— Я не виню тебя, Пол. Я понимаю, зачем ты это делаешь.
— Тогда почему ты не хочешь принять мое предложение? Возьми отпуск. Твоя работа никуда не денется.
— Ты можешь подтвердить это письменно?
Молчание.
Она повернулась к двери:
— Так я и думала.
9
Молли Пикер смотрела на телефон-автомат, пытаясь собраться с мужеством и снять трубку. За день она уже второй раз приходила в эту будку. Первый раз она даже не вошла внутрь, просто развернулась и ушла. Сейчас она стояла прямо напротив телефона, дверь за спиной закрылась, и ничто не мешало ей сделать звонок.
Дрожащими руками она сняла трубку и набрала номер.
— Оператор.
— Я хочу позвонить за счет вызываемого абонента. Бофорт, Южная Каролина.
— Что сказать, кто звонит?
— Молли.
Она назвала номер и прислонилась к стенке будки, закрыв глаза; в ожидании соединения ее сердце бешено колотилось. Послышались гудки. Ей стало так страшно, что чуть не вырвало прямо в будке. «Господи милосердный, помоги мне».
— Алло!
Молли выпрямилась. Это был голос матери.
— Мама, — выпалила она.
Но тут встряла телефонистка:
— Звонок за ваш счет, от Молли. Принимаете?
На другом конце провода воцарилось молчание.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Поговори со мной».
— Мэм! Вы примете вызов?
Тяжелый вздох. Затем:
— Ах, да, пожалуй.
— Говорите, пожалуйста, — предложила телефонистка.
— Мама! Это я. Звоню из Бостона.
— Значит, ты все еще там.
— Да. Я все хотела позвонить…
— Тебе деньги нужны или еще что-нибудь. Так?
— Нет, нет! У меня все в порядке. Я… э-э… — Молли откашлялась. — Я справляюсь.