Бешенство
Шрифт:
— Ага.
— Она должна принять тебя. Она же твоя мама.
Не дождавшись ответа, Анни обняла Молли за талию. Тепло женского тела, округлый живот, прижатый к ее спине, наполнили Молли такой страстью, что она не могла сопротивляться порыву. Повернувшись к Анни лицом, она обняла ее за талию и притянула к себе, ощущая, что их животы прижались друг к другу, словно созревающие плоды. И внезапно она испытала огромное желание находиться в чреве Анни и быть тем ребенком, который скоро окажется в ее объятиях.
— Позволь мне остаться, — прошептала
Но Анни твердо отстранила ее руки.
— Нельзя. Прости меня, Молли, но это невозможно. — Она отвернулась и отодвинулась на край кровати. — А теперь — спокойной ночи.
Молли лежала, не шевелясь. «Что я такого сказала? Что я сделала не так? Ну, пожалуйста, я буду делать все, что захочешь! Просто скажи мне, что!»
Она знала, что Анни не спит; над ними висела напряженная темнота. Молли чувствовала, что Анни свернулась в такой же тугой калачик, как и она сама.
Но ни одна из них не заговорила.
Ее разбудил стон. Сначала Молли подумала, что это последние обрывки странного сна: младенец плывет по пруду, издавая странные звуки. Лягушачьи. Она открыла глаза: ночь, и она все еще в постели Анни. Из-под двери в ванную пробивается свет.
— Анни! — окликнула она, но ответа не услышала.
Она повернулась и закрыла глаза, стараясь выбросить из головы эту полоску света.
Глухой удар заставил ее окончательно проснуться. Она села на кровати и вгляделась в темноту.
— Анни!
Ответа снова не последовало. Молли вылезла из постели и постучала в дверь.
— Ты в порядке?
Она повернула ручку и толкнула дверь, но та не открывалась — что-то ей мешало. Молли нажала посильнее и почувствовала, что препятствие понемногу сдвигается. Наконец она сумела заглянуть в образовавшуюся щель и сначала не поняла, что видит.
По полу струился ручей крови.
— Анни! — закричала она.
Навалившись на дверь и толкая ее изо всех сил, Молли все-таки ухитрилась отодвинуть ее настолько, чтобы протиснуться в ванную. Анни лежала на полу, упершись плечом в дверь, ее дешевая ночная рубашка задралась выше пояса. Сиденье туалета было забрызгано кровью, вода в самом унитазе тоже была темно-красной. Теплая струйка неожиданно вырвалась из промежности Анни, брызнув на босые пальцы Молли.
Она в ужасе попятилась и наткнулась на раковину.
«Господи, господи, господи!»
Хотя Анни лежала неподвижно, ее живот шевелился, извивался; под голой кожей дергался тугой комок.
Снова хлестнула кровь, растекаясь по линолеуму. Тепло этой крови, окропившей замерзшие ноги Молли, вывело ее из транса. Она заставила себя шагнуть через алую лужу к свернувшемуся на полу телу Анни. Нужно было вытащить ее из-за двери. Она схватила подругу за руку и потянула, однако ноги скользили по крови. Анни вдруг издала высокий, тихий звук — не то вой, не то всхлип, похожий на шипение воздуха, сочащегося из надувного шарика. Молли потянула сильнее, ей удалось немного протащить Анни по линолеуму. Упершись ногами в косяк, она
Теперь Молли схватила ее за обе руки и потащила через порог. Затем зажгла в комнате свет.
Анни еще дышала, но глаза ее закатились, а лицо побелело.
Молли выскочила из комнаты, помчалась вниз и забарабанила в дверь квартиры на первом этаже.
— Помогите! — закричала она. — Пожалуйста, помогите!
Никто не отвечал.
Она выбежала из дома, нашла таксофон и набрала 911.
— Оператор.
— Мне нужна «скорая»! Она истекает кровью…
— Ваше имя и адрес?
— Меня зовут Молли Пикер. Адрес не знаю. Думаю, это Чартер-стрит…
— С какой улицей пересекается?
— Я не вижу! Она сейчас умрет…
— Вы можете назвать ближайший номер дома?
Обернувшись, Молли обшарила глазами дом.
— Десять-семьдесят шесть! Я вижу номер десять-семьдесят шесть!
— Где жертва? В каком она состоянии?
— В квартире наверху… она кровью весь пол залила…
— Мэм, я сейчас вызову «скорую». Если вы подождете на линии…
«Да пошли вы на хер», — подумала Молли. Оставив трубку болтаться на проводе, она кинулась обратно в дом.
Анни по-прежнему лежала на полу в спальне. Ее широко открытые глаза казались стеклянными и смотрели в никуда.
— Пожалуйста, не теряй сознание. — Молли схватила подругу за руку, но та не реагировала на прикосновение. И была совершенно холодной. Молли пригляделась: дыхание — совсем слабое — еще было заметно. «Дыши. Пожалуйста, дыши!»
Затем она отвлеклась на другое движение. Живот Анни приподнялся, словно какое-то неизвестное существо пыталось прорваться наружу. Из промежности хлынула кровь.
И появилось что-то еще. Розовое. «Ребенок».
Молли присела и раздвинула бедра Анни. Кровь, смешанная с водами, сочилась вокруг торчащей руки. По крайней мере Молли сначала подумала, что это рука. Но потом заметила, что у этой «руки» нет пальцев и вообще — кисти; это был какой-то розовый блестящий плавник, медленно болтавшийся взад-вперед.
Последовала еще одна схватка, последний выплеск вод и крови, и вслед за плавником выскользнуло тело. Взвизгнув, Молли отскочила.
Это был не ребенок.
Но существо было живым и двигалось, корчась в агонии. Других конечностей не было, только два розовых обрубка, торчавших из комка мяса, соединенного с пуповиной. Молли заметила клочья жестких черных волос, торчавший зуб и единственный глаз — не мигающий и без ресниц. Голубой. Размахивая плавниками, организм начал куда-то двигался, словно амеба в кровавом пруду.
Всхлипывая, Молли отползла на четвереньках как можно дальше, забилась в угол и, не веря своим глазам, наблюдала, как нечто борется за жизнь. Руки-весла задергались в хаотичных судорогах. Существо прекратило скользить и теперь тряслось мелкой дрожью. Потом наконец плавники замерли, и тело перестало трястись, но глаз был по-прежнему открыт и глядел на нее.