Бешенство
Шрифт:
От него она поехала в больницу Спрингер проведать маму.
Было десять вечера, и приемные часы уже закончились, но никто не остановил ее по пути в бокс. Лампы горели неярко, и Элен лежала в полумраке. Тоби подсела к постели, слушая шум аппарата искусственного дыхания. На осциллоскопе над кроватью зеленым неоном светилась линия сердечного ритма. В ногах кровати висела дощечка с зажимом для бумаг, куда медсестра вносила данные. Тоби дотянулась до нее и включила ночник, чтобы прочитать последние записи.
«15.45:
17.15: Визит дочери Вики.
19.03: Основные показатели стабильны; реакция отсутствует».
Тоби перевернула страницу и прочла самую свежую запись:
«20:30: лаборантка взяла кровь для анализа на содержание 7-дигидроксиварфарина».
Тоби выскочила из бокса и подошла к посту.
— Кто велел сделать этот анализ? — спросила она, показывая запись дежурному администратору. — На гидроксиварфарин?
— Вы говорите о госпоже Харпер?
— Да, о моей матери.
Администратор вытащила из стойки медицинскую карту Элен и пролистала страницы.
— Доктор Стейнглас.
Тоби сняла трубку и набрала номер. Раздалось два гудка; не успел доктор Стейнглас ответить, как Тоби набросилась на него:
— Боб, зачем вы назначили моей маме анализ на варфарин? У вас есть причины полагать, что ей давали кумадин? Или крысиный яд?
— Это… все из-за синяков. И кровоизлияния в мозг. Я вам говорил, у нее чрезвычайно затянуто протромбиновое время…
— Вчера вы сказали, что это может быть из-за воспалительного процесса в печени.
— Нет, ПТ слишком велико. Гепатит не дал бы такого.
— Но зачем варфарин? Она не принимала его.
Последовало продолжительное молчание.
— Меня попросили сделать этот анализ, — наконец признался Стейнглас.
— Кто?
— Полиция. Они велели мне позвонить медэксперту, посоветоваться. Он предложил сделать анализ на варфарин.
— С кем вы говорили? Как зовут этого врача?
— Доктор Дворак.
Еще не до конца проснувшись, Дворак пытался в темноте на ощупь найти телефон. После четвертого звонка ему это все-таки удалось.
— Алло!
— Зачем, Дэн? Зачем вы это делаете?
— Тоби?
— Я думала, мы друзья. Теперь я вижу, что вы по другую сторону баррикад. Не понимаю, как я могла в вас ошибиться.
— Послушайте меня, Тоби…
— Нет, это вы меня послушайте! — Ее голос дрогнул. Вырвавшийся всхлип тут же был жестоко подавлен. — Я не причиняла вреда своей маме. Я не травила ее. И если кто ее бил, это была Джейн Нолан.
— Никто не говорит, что вы поступали неправильно. Я этого не говорил.
— Тогда почему вы не сказали мне, что проверяете ее кровь на варфарин? Почему это делается за моей спиной? Если вы считаете, что она отравлена, вы должны были обратиться в первую очередь ко мне. Сказать об этом мне. А не проводить анализы
— Я пытался до вас дозвониться, чтобы объяснить, но вас не было дома.
— Я была в больнице. Где же еще?
— Ладно, наверное, мне следовало позвонить в Спрингер. Извините.
— Одним извинением тут не отделаешься. Во всяком случае, когда вы действуете за моей спиной.
— Да не так все было! Мне позвонил детектив Альпрен. Он сказал, что показатель свертываемости крови у вашей мамы аномальный. Спросил, отчего такое бывает и могу ли я поговорить об этом с врачом. Анализ на варфарин — всего лишь следующий логически оправданный шаг.
— Логически! — Она горько рассмеялась. — Да, это очень в вашем духе.
— Тоби, существует еще пяток причин ненормальной свертываемости крови. Анализ на варфарин — стандартная часть обследования в такой ситуации. Полиция спросила моего совета, я его дал. Это моя работа.
Некоторое время она молчала и, судя по прерывистому дыханию, старалась не расплакаться.
— Тоби!
— Я полагаю, свидетельствовать против меня в суде — тоже часть вашей работы.
— До этого не дойдет.
— А если дойдет?
— Господи, Тоби. — Он раздраженно вздохнул. — Я не намерен отвечать на этот вопрос.
— Не беспокойтесь. Вы уже ответили, — проговорила она, вешая трубку.
Глаза у детектива Альпрена были как у мартышки — живые, пытливые, они быстро подмечали мелкие детали. Он и сам, казалось, не мог оставаться на месте дольше минуты, ходил взад-вперед по лаборатории, а если не ходил, то переступал с ноги на ногу. Мертвое тело на столе совсем его не интересовало; он пришел повидаться с Двораком и сейчас нетерпеливо дожидался окончания вскрытия.
Наконец Дворак выключил диктофон, и Альпрен спросил:
— Теперь мы можем поговорить?
— Валяйте, — разрешил Дворак, не поднимая глаз и продолжая разглядывать труп.
На столе лежало тело молодого мужчины, его туловище было вскрыто от шеи до лобка и опустошено. «Внутри мы все одинаковы, — думал доктор, глядя на выпотрошенное тело. — Одинаковые наборы органов, упакованные в кожную оболочку разных оттенков». Взяв иголку и хирургическую нить, Дворак стал зашивать полость крупными стежками. Изящество тут не обязательно, это просто для порядка — подготовка тела к перевозке в морг. Этой работой обычно занимается Лиза.
Альпрен, которого совершенно не смущало столь неприятное зрелище, подошел к столу.
— Пришли результаты анализа, — сообщил он. — Как вы там его называли?
— Высокоэффективная жидкостная хроматография.
— Ага. Ну, так вот. Мне только что звонил лаборант из больницы. Результат положительный.
Дворак на миг застыл. Сделав над собой усилие, он продолжил накладывать стежки. «Интересно, Альпрен это заметил?» — пронеслось в его голове.
— И что это значит?
Дворак продолжал сосредоточенно трудиться, не поднимая глаз.