Бешеные горы
Шрифт:
— Арзу говорит, — начал переводить Резван, — что Рахим видел его.
При этом он показал на одноглазого, который, услышав свое имя из чужих уст, тревожно вздернул голову.
— Тот еще волчара, — охарактеризовал его Борман.
— Угу, — отозвалась Алиса.
— Рахим был в деревне за горами два года назад и видел этого мальчика, — продолжал Резван. — Это Ваха, сына Валида Хожаева.
— Он не ошибся? — спросил Бурый. — Два года прошло.
Резван напрямую обратился к одноглазому Рахиму, минуя Арзу. Рахим затряс головой
— Говорит, что не ошибся, — перевел Резван. — Это очень красивый мальчик, его трудно было не запомнить.
— Это правда, — согласилась Алиса.
Бурый глянул на Калмыка: правильно ли переводит Резван? Калмык кивнул: все верно.
— Ясно, — сказал Бурый. — Будем считать, что личность убитого мы установили. Теперь такой вопрос. Кому из полевых командиров он подчинялся?
— Боюсь, — сказал майор Хасанов, — на этот вопрос вы вряд ли получите ответ.
— Переводи, — приказал не слишком любезно Бурый, — а там посмотрим, что будет.
— Да тут все про соседей знают, — вмешался Борман. — Как у нас в деревне. Ты только спроси.
Резван пожал плечами и перевел вопрос Бурого. На этот раз вопрос адресовался Рахиму, поскольку он опознал убитого. Но снова все местные заговорили разом — и долго не могли успокоиться.
— До ночи мы тут с ними провозимся, — сказал Борман. — Только время потеряем.
— У тебя есть другая идея? — спросил Бурый.
— Есть, — ответил Борман. — Но тебе о ней лучше не знать.
Алиса хмыкнула: ей были известны наперечет все «идеи» Бормана. Но тут прения сторон прекратились и вперед снова выступил Арзу, картинно опираясь на свою винтовку. У Бурого мелькнула мысль, что, возможно, она и не стреляет вовсе, а служит исключительно вместо подпорки. Но проверять это соображение было слишком рискованно: не те люди, не поймут.
— Ваха служил последний год в отряде Алихана, — перевел пространную речь Арзу Резван.
— Кто такой Алихан? — спросил Бурый.
— Алихан Нагаев, — ответил Резван, — он тут хорошо известен.
— Ясно, — кивнул Бурый. — Что еще они говорят?
— Говорят, что теперь отец Вахи будет мстить вам, — сообщил Резван.
— Пусть в очередь станет, — пробурчал Борман.
— Этого переводить не надо, — сказал Бурый. — И вообще, пора расходиться. Есть еще что по делу?
— Нет, — произнес Резван.
— Ну и ладно. Уходим. Надеюсь, ваши труп приберут?
— Вообще-то, — заколебался Резван, — по закону мы должны взять его с собой?
— Некогда, майор, — отрезал Бурый. — Вызывай группу, если хочешь, пусть приезжают, забирают. А у нас другие дела найдутся.
Он двинулся мимо группы сельчан, но вдруг дорогу ему заступил Арзу. Выставив перед собой винтовку дулом вперед, он что-то грозно проговорил, показывая рукой вверх.
— Арзу говорит, что солнце зашло за гору, и вы не выполнили договор, — перевел его слова Резван.
— Этого можно было и не переводить, — усмехнулся
— Что теперь, все с себя снять и отдать ему? — спросил Борман, с трудом сдерживая раздражение. Вообще он был сдержанным человеком. Но тут, как говорится, накопилось.
Алиса сузила глаза, что всегда служило у нее признаком подготовки к атаке. Калмык зашел сбоку, чтобы держать на мушке Арзу. Резван загадочно молчал, предлагая Бурому самому выпутываться из щекотливой ситуации — небольшая месть за оставленный труп. И Бурый его не разочаровал.
— Послушай, уважаемый, — сказал он раздельно, глядя в глаза Арзу, — мы должны были пойти на кладбище одни. Понятно? Одни.
Для верности он показал рукой на себя и на своих людей. Арзу понял без перевода и дернул бородой, при этом хищно мигнув.
— А ты и твои люди пошли за нами, хотя об этом мы не договаривались. И все время мешали нам. Поэтому мы не успели все сделать вовремя. Понимаешь меня?
Арзу внимательно выслушал командира спецназовцев и, выслушав, повернулся к Резвану. Однако, когда тот начал переводить, Арзу махнул рукой: молчи, мол. Затем повернулся к Бурому и смерил его долгим взглядом.
Обе стороны затаили дыхание, не зная, чем кончится этот поединок. Но Арзу вдруг запрокинул голову и рассмеялся резким, каркающим смехом. Отсмеявшись, он погрозил пальцем Бурому и махнул рукой, разрешая ему иди — и на этом инцидент был исчерпан.
Без помех спецназовцы миновали деревню и вышли к автомобилю.
— Смотри-ка, все колеса на месте! — воскликнул Борман. — Удивительно.
— Не надо по своей стране судить об остальных, — тут же проворчал майор Хасанов.
— Я думал, у нас одна страна, — ответил Глеб. — Нет?
Резван ничего не сказал и молча полез за руль.
Спецназовцы переглянулись. Борман хотел что-то изречь, но Бурый мотнул головой — не стоит. И кивком же указал на дверь: по местам.
Сам он отошел в сторонку, вытащил телефон с прямой спутниковой связью и позвонил в Москву.
— Докладывай, — немедленно ответил генерал Артемов.
Чувствовалось, заждался Дед.
Дед — это был оперативный псевдоним начальника отдела, и он подходил ему идеально. Тут было и почтение к возрасту, и признание заслуг, и соответствие внешнему виду — как бы там генерал ни бодрился.
— Нашли могилу с захоронением погибшего в реке человека, — начал Бурый. — При попытке разрыть могилу были обстреляны снайпером.
— Ого! — прервал его Артемов. — А это уже интересно.
— Да, — согласился Глеб. — Очень.
— Все живы?
— Так точно.
— Снайпер?
— Мертв, к сожалению. Сбросился со скалы.
— Ясно. — Голос Артемова чуть напрягся.
Не дожидаясь еще большего напряжения в его голосе, Бурый быстро продолжил:
— С помощью местных жителей удалось установить, кем был снайпер. Это некий Ваха Хожаев, боевик из отряда Алихана Нагаева.