Бешеный куш
Шрифт:
— Понял, Виктор Александрович.
— Езжай, я с Хрулевым свяжусь. Он найдет тебя в Шереметьеве. Да, еще одно. Учти, для твоей легенды нужно, чтобы деньги, о которых пишет Стюарт, были переведены не в Россию, а на твой счет в каком-нибудь иностранном банке. Лучше всего в американском. Так что открой в Нью-Йорке свой счет, думаю, с этим тебе поможет Стюарт. Причем счет открой на настоящее имя, на имя Юрия Седова, иначе Стюарт запутается. Так что настоящий паспорт тоже возьми. И вот что. Постарайся, чтобы у тебя сложились хорошие отношения с Джеймсом Стюартом.
— Постараюсь.
— А если постараешься, попроси его порекомендовать тебе хорошего адвоката.
— Хорошо, Виктор Александрович.
— А когда ты станешь говорить с этим адвокатом, скажи ему, что счет в Нью-Йорке ты открываешь на одну фамилию, а охранное агентство в Москве — на другую. На имя и фамилию Алексей Федоров.
— Как я ему это объясню?
— Интересами бизнеса. Скажи, что имя и фамилию Алексей Федоров ты выбрал как псевдоним. Под которым и собираешься вести дело в Москве. И предупреди, чтобы он учитывал это, когда на одну из этих фамилий в его адвокатскую контору в Нью-Йорк будут приходить запросы. Понял?
— Понял.
— Есть какие-то вопросы?
— Как я должен вести себя со Стюартом?
Несколько секунд Гущин, нахмурившись, вглядывался в него. Наконец, обняв за плечи, прошел с ним к двери. Улыбнулся:
— Ты должен вести себя со Стюартом, будто этого нашего разговора не было. В частности, и в том, что касается денег. Развей тему, что это не твои деньги. Но не очень настойчиво. — Похлопал его по плечу. — Ладно, счастливого полета. Особо не задерживайся, Заня ведь дал тебе только неделю.
Глава 13
На работе член правления банка «Витязь» Виталий Хайдаров появился в половине двенадцатого дня. Ожидавших его охранников, а также помощника Равиля Таллаева это нисколько не удивило, они знали, их шеф редко придерживается рабочего расписания. Он может появиться в банке в любое время — в шесть вечера, в двенадцать ночи, а то и в пять утра.
После того как стальные ворота открылись и темно-синий «Мерседес» въехал во двор, Хайдаров, не обращая внимания на тех, кто его встречал, вошел в здание. Выше среднего роста, светловолосый, голубоглазый, одетый в скромный, но очень дорогой темно-серый фланелевый костюм от лондонского «Сэвил Роу», Хайдаров выглядел типичным преуспевающим европейцем. Его внешний вид говорил о том, что это современный деловой человек, подтянутый, тренированный, с отличными манерами, человек, каждая минута которого и каждая встреча расписаны на несколько недель вперед.
Войдя вместе с Таллаевым в персональный лифт, ведущий прямо к нему в кабинет, Хайдаров на языке таджикских памирцев, который во всем банке знали только они двое, бросил: «Рассказывай, слушаю».
Пока Таллаев докладывал обстановку, лифт медленно полз вверх. Шестиэтажный особняк конца XIX века, в котором размещалась штаб-квартира одного из крупнейших банков России, стоял в самом центре Москвы. Когда-то это здание, облезлое, серое и мало чем примечательное, было занято множеством мелких учреждений и несколькими оставшимися еще с довоенной поры коммунальными квартирами, но, после того как здание было приобретено банком «Витязь», все изменилось. Мелкие учреждения и жильцы коммунальных квартир были расселены по разным местам Москвы, и за рекордно короткий срок хозяева здания обновили здесь все, вплоть до последнего гвоздя. Были сменены даже междуэтажные перекрытия, выполненные из дерева, — новые владельцы банка заменили их перекрытиями из сверхпрочной нержавеющей легированной стали, изготовленными по их заказу в Германии, на крупповских заводах. Не пожалели хозяева денег и на внутреннюю отделку,
Дом занимал идеальную для банка точку: с Арбата он был закрыт комплексом зданий Министерства обороны, со стороны Кремля — правым крылом Государственной центральной публичной библиотеки, и даже со стороны входа банк ухитрился тщательно замаскироваться, выходя на улицу лишь примыкающим к нему скромным двухэтажным флигельком. Дополняла удобное расположение мощная, продуманная и хорошо организованная охрана. Даже пройдя в банк, любой посетитель не оставался предоставленным самому себе — в случае необходимости каждый его шаг фиксировался видеокамерами и контролировался операторами, сидящими у телемониторов Центрального поста охраны. При любой подозрительной ситуации они тут же предупреждали по телефону охранников, находящихся практически в каждом помещении банка.
Главным этажом здания считался второй, где располагалась приемная председателя правления банка Станислава Лавлинского. Попасть сюда и удостоиться чести лично поговорить с Лавлинским было чрезвычайно трудно. Записаться на Прием к Лавлинскому могли лишь избранные, и оказаться в сверкающей роскошью приемной, где сидели две секретарши и три помощника, было все равно что попасть в святая святых.
Безусловно, Лавлинский, один из богатейших людей России, мог решить в банке многое. Но не все. Реально же человеком, который мог решить в банке все, был член правления банка, бывший полковник ФСБ Виталий Хайдаров. Ему едва перевалило за сорок, он пришел в банк с момента его основания и, начав с поста директора службы безопасности, сделал стремительную карьеру — став при этом еще и обладателем крупного состояния. Именно он реально определял сейчас политику банка, и посвященные знали, что на самом деле главным этажом банка нужно считать не второй, где располагается приемная Лавлинского, а третий, где находится кабинет Хайдарова. Но об этом знали лишь единицы.
Оказавшись в своем кабинете, который с таким же успехом можно было назвать и небольшим залом, Хайдаров сел в одно из кресел и закурил. Стряхнув пепел в стоящую на журнальном столике серебряную пепельницу, спросил:
— Что еще?
Таллаев, приземистый плотный рыжеволосый человек, сказал на том же языке:
— Хозяин, в приемной с утра сидело много народа.
— Этого следовало ожидать. Что, они и сейчас там?
— Сейчас почти все ушли, осталось только три человека.
— Среди тех, кто меня ждет, есть человек, которого зовут Владимир Авдонин?
— Есть.
— Давно он пришел?
— Минут пятнадцать назад.
— Понятно. Ты пытался еще раз связаться с Феро?
— Я несколько раз звонил ему утром. Днем же по моему поручению ему постоянно звонили секретарша и второй помощник.
— И что?
— Безрезультатно. Трубку все время поднимала секретарша.
— Что говорила?
— Говорила, что ее шефа нет, а сама она ничего не знает.
— То есть Феро дал нам понять, что к нам в банк он не придет точно. А?
Таллаев сказал сдержанно:
— Вам судить, хозяин.
Пригасив сигарету и оставив ее в пепельнице, Хайдаров встал. Прошелся по кабинету, сел за стол.
— Ладно. Попробую заняться этим сам. Мне нужно с ним встретиться во что бы то ни стало. Он должен поверить, что я хочу пойти с ним на мировую. И что бомбу под его машину подложил не я.
— Нужна моя помощь?
— Нет, тут ты ничем не поможешь. Не забудь о приезде Рустамбека.
— Я все помню, хозяин. Стол в гостиной уже сервирован.
— Смотри. Он будет в двенадцать.