Бешеный медведь
Шрифт:
— Странно, — пробормотал он, — похоже на термояд. И кому пришло в голову использовать столь грязную… — Тут он оборвал речь, замерев от пришедшей в голову мысли. Она была столь необычной, что он не выдержал и, плюнув на зарядку, торопливо двинулся к своему кабинету, располагавшемуся на втором этаже огромного дома, по пути слегка досадуя на Решетникова, отгрохавшего для них с Верочкой такую громадную домину. Ну не было необходимости громоздить для них пятерых (считая дочку, нянечку и старика Нащокина) аж три этажа. Но Решетников был неумолим.
— Это сейчас у вас пока одно дите, а там как пойдет —
Впрочем, Верочке дом нравился. С ее развитым эстетическим чувством, ее очень умиляли все эти резные перильца, переходы, балясинки. Она так и говорила: «Прямо терем!»
Небогатов влетел в кабинет и сразу же бросился к коммуникатору:
— Контроль?
— Слушаю, господин капитан первого ранга, — (после Кронштадтской битвы его все упрямо именовали только так, несмотря на все его объяснения, что он-де в отставке).
— Где исследовательский корабль?
— Да он это… того… взорвался, значит.
Небогатов рухнул в кресло. Черт, да как же это?.. И главное, что бы это значило?
В то, что это случилось само по себе, вследствие какой-то неисправности, он ни секунды не верил. Во-первых, для того чтобы взорвать полностью исправный, прошедший все наладки и калибровки современный корабль, надо очень сильно постараться. Во-вторых, ну нет на современных кораблях термоядерных установок такой мощности и, соответственно, с таким запасом активного вещества, чтобы получился взрыв такой силы. А в том, что это был термоядерный взрыв, Небогатов уже почти не сомневался. Впрочем, что значит почти… можно же точно удостовериться!
— Эй, контроль!
— Здесь.
— Каков фон по орбите взрыва?
— А-а… не замеряли, господин капитан.
Небогатов ругнулся. Но про себя. Это ему понятно, что взрыв, скорее всего, термоядерный, а ребята-то ни сном ни духом…
— Замерить — быстро. И все параметры на запись.
— Принято, — отозвался оператор контроля пространства и через минуту доложил с легкой растерянностью в голосе: — Превышение фона в тысячу сто сорок раз.
Небогатов понимающе кивнул и тут же бросил:
— Разброс обломков?
— Считаем… — виновато доложил оператор.
— Ладно… — И, еще раз напомнив: — Все параметры на запись, понял! — дал отбой.
Совещание у губернатора сорганизовалось стихийно. Все присутствующие никак не могли понять, кто и зачем подорвал над Новым Городом исследовательский корабль «Макнамара сайенс фаундейшн». Причем термоядерным зарядом. Чтобы заразить поверхность? Но чтобы заражение было хотя бы ощутимым, заряд следовало подорвать километров на сто пятьдесят ниже. Провокация? Да, возможно. Но зачем и с какой целью? Уж больно все как-то неуклюже исполнено.
В конце концов сошлись на том, что «Макнамара инк.», поняв, что новогородцам стало известно об их роли в пиратском рейде, нанесла упреждающий информационный удар, создав повод обвинить новогородцев в агрессии против мирного исследовательского судна. В этом случае все обвинения «Макнамара инк.» со стороны новогородцев показались бы попыткой переложить вину с больной головы на здоровую. Но новогородцы и не шибко-то собирались выставлять свои обвинения. Зачем, ежели есть план наказать компанию и ее
Как выяснилось, правы были как раз сомневающиеся. Макнамара оказался блестящим игроком. «Макнамара инк.» не стала выдвигать никаких обвинений. Она… хранила скорбное молчание. Ситуацию раздували другие. Сетевые каналы, известные своей желтизной, бульварные листки, падкие на сенсации любого пошиба журналисты…
— А правда ли, что вы потеряли исследовательский корабль?
— Да, это так, — скорбно отвечали в пресс-службе корпорации.
— А верно ли, что он был потерян над так называемым Новым Городом?
— Все верно, — с тяжким вздохом соглашались в пресс-службе.
— А насколько достоверны сведения, что его безжалостно взорвали?
— По тем данным, что у нас имеются, все произошло именно так, как вы говорите.
— А можно ли доверять информации, что русские применили для взрыва корабля термоядерный заряд?
— Дистанционные замеры (сами понимаете, мы больше не рискуем приближаться к этой планете) показывают, что ваше предположение верно.
— А чем вызвана столь неприкрытая агрессия со стороны русских?
— Без комментариев…
И мало-помалу в прессе Содружества начала раскручиваться кампания, в которой русские (причем все, скопом, а не только новогородцы) представали этакими кровожадными монстрами, только и ждущими повода, чтобы вцепиться кому-нибудь в глотку. Причем даже не повода, а удобного момента…
Поэтому маршрут пришлось выбрать несколько более длинный. С обходом областей наиболее интенсивного движения кораблей Содружества и зон патрулирования его флотов. Но благодаря тому, что все корабли эскадры имели скорость хода гораздо большую, чем у стандартных контейнеровозов, фора все равно сохранялась.
Рейд предстоял дальний, опасный, поэтому состав экипажей довели до штатной численности. Даже на «Походнике» сформировали свою абордажную группу (которой, в случае чего, скорее предстояло стать группой отражения абордажа). И хотя команды были не шибко слаженные, но на «Садко» и «Псковитянку» собрали своих, уже не раз ходивших, так что сладиться должны были довольно быстро, а что касается «Новогородца», то когда еще слаживать команду, как не в дальнем подходе?
Первые четыре дня шли спокойно. А затем Небогатов стал команды поднапрягать. То на том, то на другом корабле играли «боевую тревогу», а затем пошли вводные и посложнее: «отражение абордажа», «ремонт прорыва корпуса», «залповая» и «рассыпная» стрельба главным и универсальным калибром. Хотя стрелять, конечно, не стреляли. На полном ходу это затруднительно, но на имитационных программах отрабатывали до седьмого пота. Впрочем, никто не роптал. Авторитет у Небогатова в эскадре был непререкаемый, да и все видели, как в процессе тренировок и отработки вводных команды кораблей работают все слаженней и слаженней. Полубой с Сандерсом взяли на себя тренировку абордажной группы «Псковитянки». Поскольку перебраться на другие корабли на полном ходу было затруднительно.