Бешеный мир
Шрифт:
Стрелять наугад в траву тоже являлось неразумно. Хлыщ интересовал меня живым и способным вести конструктивный разговор. Поэтому я должен был сначала увидеть его и лишь затем подранить, не задев жизненно важных частей его тела. Пришлось волей-неволей пускаться за Юрком в погоню. Разумеется, ни на миг не забывая об осторожности. Упав возле машины, он не выронил пистолет, а значит, тот все еще был у него в руке.
Трусоватый бандит полагал, что стоит ему выпрямиться, и его неминуемо постигнет участь кореша, вот и предпочитал такой способ бегства. Я следовал за ним, пригнувшись и ориентируясь на колышущуюся траву. Но еще до того,
– Дьявол! – чертыхнулся я и плюхнулся на живот. Почему Хлыщ остановился, было совершенно очевидно. Быстро ползти на четвереньках и одновременно отстреливаться являлось несподручно, а тем более для раненого. Вот он и решил задержаться, чтобы послать мне навстречу несколько пуль – авось да удастся сделать то, что не удалось Жеке.
И впрямь удалось бы, не смекни я, в чем дело, и не упади ничком в траву. Испуганный Юрок разрядил в моем направлении целый магазин своего восьмизарядного «ПМ». После чего, судя по донесшимся до меня характерным звукам и брани, взялся перезаряжать оружие, явно желая продолжить стрельбу.
Хлыщ палил не целясь и довольно высоко, но парочка пуль все равно едва не сбила с меня шляпу. А значит, не исключено, что следующие его выстрелы окажутся удачнее и продырявят мне не только ее, но и голову. Но если с порчей шляпы я смирюсь и найду себе новую, то запасную голову мне взять уже негде. Поэтому, Юрок, извини и не обессудь на меня за то, что на твой свинцовый привет ты получишь точно такой же ответ.
Лежа в густой траве, я видел лишь вспышку стреляющего в меня «ПМ», но не самого стрелка. Повисшее над тем местом облачко порохового дыма и стало для меня ориентиром, на который я навел ствол Хаоса. Если повезет, то я попаду, куда изначально хотел: в руку или плечо Хлыща. Если не повезет…
И брань, и возня, с какой Юрок перезаряжал оружие, прекратились после первого же моего ответного выстрела. Вместо них до меня стали долетать громкие хрипы и булькающие звуки. Настолько красноречивые, что можно было даже не проверять – я и так знал, что подстрелил Хлыща. Вот только это смертельное попадание во врага считалось не удачей, а, наоборот, грубым просчетом. Однако, пока бандит не отбросил копыта, он еще мог мне что-нибудь выболтать. А не захочет – я сделаю так, что его отход в мир иной станет намного мучительнее, чем сейчас.
Револьверная пуля пробила Хлыщу грудь рядом с сердцем и, продырявив легкое, застряла в лопатке. Я понял это, не обнаружив под своей жертвой лужи крови, что непременно натекла бы из выходного отверстия в спине, имейся оно там. Шансов на выживание у Юрка не было никаких. Кровь лилась у него изо рта, а сам он часто и хрипло дышал, трясся в агонии и сучил конечностями по земле.
М-да, облом… Такой без пяти минут труп хоть пытай, хоть не пытай – ему уже все равно. Но в мутнеющем взоре бандита теплилась жизнь, и, вероятно, он еще мог связать несколько слов.
– Где Дырокол?! Кто на вас напал?! – схватив умирающего за грудки, вопросил я. Громко и четко – так, чтобы до него дошел смысл моих слов. И для пущей доходчивости встряхнул его. Грубо, но не настолько, чтобы до срока вытрясти из него последний дух.
Хлыщ закашлялся, обдав меня вылетевшими у него изо рта кровавыми брызгами, но, вопреки моим ожиданиям, снизошел-таки до ответа.
– Тыв… варь! – не сказал, а, скорее, выхаркнул Юрок вместе с кровью. – Пзырн!..
И, закатив глаза, изверг из горла последний булькающий звук. После чего обмяк и запрокинул голову назад, так и оставив рот открытым.
– Крысиный волк? Это еще что за чудище такое? – переспросил я, хотя видел, что испустивший дух Хлыщ мне уже не ответит.
Бросив покойника на землю, я обшарил у него карманы, надеясь, что это прольет свет на заданную мне им предсмертную загадку.
Никаких зацепок. В карманах бандита было шаром покати, если не считать обычного сора.
Тогда я разрезал ножом повязку и распорол брючину на раненой ноге Хлыща. Как знать, возможно, характер ранения скажет мне о том, кто и чем его нанес?
Бандитская ляжка была продырявлена не пулей, как я думал, а двумя крупными ружейными картечинами. Судя по всему, этот выстрел предназначался не Юрку, которого зацепило лишь краем разлетевшегося дробового снопа. Что опять-таки ничего не объясняло. В Юрка могли с равным успехом попасть и враги, и свои, когда банда отстреливалась в суматохе от накинувшихся на нее зомби.
Осмотр тела Жеки дал мне еще меньше полезной информации. У него в карманах обнаружились сигареты, зажигалка и мешочек с тремя золотыми кольцами и двумя парами сережек, возможно, снятыми с последних жертв Дырокола. Но к той задаче, которую я решал в настоящий момент, все это не имело отношения.
– Крысиный волк, стало быть… – задумчиво повторил я, стряхивая со шляпы налипшие к ней сухие травинки. – И что ты, паскудник, хотел мне этим сказать?
Я вновь обвел взглядом опушку леса, откуда выбежали Юрок и Жека. Там по-прежнему царило безмолвие и не наблюдалось никаких волков. Ни крысиных, ни обычных, которые также за последние годы расплодились, осмелели и местами являлись такой же напастью, как зомби.
Ну ладно, так тому и быть – отправлюсь дальше и сам разведаю, что почем. Какая бы зараза ни поджидала меня за теми деревьями, у Дырокола в любом случае стало двумя подручными меньше. Это благоприятствовало выполнению моей работы, бросать которую сейчас было и подавно негоже. Особенно когда некий крысиный волк грозил сожрать банду – или ее останки – и лишить меня трофеев, необходимых для получения награды за ее уничтожение…
Глава 4
Эволюция зомби, которой они подверглись за время своего существования на планете, разделила их на несколько видов. Но о копателе, которого называли бы «крысиным волком», мне слышать не доводилось. Хотя о самих так называемых «крысиных волках» я слыхал и не однажды. Вот только вживую их не видел, поэтому и не могу утверждать, существуют ли они на самом деле.
Ходят слухи, что если закрыть в железной бочке десятка два крыс, они с голодухи начнут пожирать друг друга. И когда в конце концов там останется последняя крыса, она якобы больше не захочет питаться ничем иным, кроме как мясом своих сородичей. Поэтому, если выпустить такую крысу – того самого «крысиного волка» – на свободу, она тут же начнет охоту на других крыс. И будет убивать их до тех пор, пока не изведет в округе всех особей своего вида. Или пока они не сообразят, что к чему, и совместными усилиями не разорвут ренегата-каннибала на части.