Бешеный сапер. Часть I
Шрифт:
– Ты охренел, доктор!!! – подлетает Фарада.
– Никак нет, товарищ гвардии подполковник! – в ответ ору я, вытягиваясь по стойке «Смирно».
– Какого ты тут сидишь? Ты, бля, где должен быть? – интересуется Стрижков.
– Выполняю приказ «Охуеть у телефона»! – ору я.
– Кто? Какой мудак приказал? – НИС продолжает ссать кипятком.
Выполняется приказ гвардии подполковника Фара… тьфу, Стрижкова!
Немая сцена. Занавес. Фарада быстрым шагом уходит, вернее, почти бежит к себе в кунг. Все, я уже мысленно прощаюсь с армией,
Через пять минут опять вопль:
– Доктор!
«Задолбало все» – думаю и уже со злостью иду в кунг.
– Слушай меня. Бросай все и на выезд вечером, и всех собирай, прем без разведосов. Все, иди. – я обалдевший бреду к палатке. Там с любопытством встречают парни.
– Че отымел? – интересуется Эдик Афанаськин.
– На выезд сегодня надо готовиться, – говорю ему и падаю на спальник. Идет оно лесом, мысли вразнобой и реально ничего не хочу делать. К выезду готово все уже со вчерашнего дня, так что валяюсь до вечера. А вечером на БТР грузится вся наша гоп-компания вместе с ротным и взводным Усовым. БТР облеплен до предела.
– Не иначе, как на войну едем! – шутит Фрол,
– Ага, на Куликово поле! – отвечаю ему, ибо настроения нет совсем.
По темноте едем вдоль зеленки, непонятно куда. И тут в тишине выстрел пулемета ПКТ. Встали как вкопанные. Оказалось все просто. Мишаня, ворочяясь в башне с пулеметами нечаянно нажал механический пуск ПКТ. Но главное не в этом, а в том что Турыгин в этот момент наклонился и пуля прошла возле шеи отстрелив кусок воротника у бушлата. Ротный был бледный как мел. Это даже не столько виделось, как ощущалось.
– Да ты, Вася, в рубашке родился… – произнес НИС, держа в руках бушлат.
Из люка высунулся не менее испуганный Мишка. Ротный посмотрел на него и улыбнулся:
– Аккуратнее, Миша, ладно?
– Ага… – только и выдавил из себя Мишаня и снова в люк.
Поехали дальше. Настроение после случившегося было как-то не очень. Мы, конечно, слышали разные истории о случайностях в обращении с оружием, но сейчас столкнулись впервые. Но все мысли прервала остановка. Спешились, заняли круговую оборону.
– Суки, – шептал Эдик, – когда у нас ночники появятся? Темно, как у негра в жопе.
– А ты на слух. – советую ему.
– На нюх, епть! – парирует Эдик
Глава 9.
Откуда-то появляются НИС и ротный.
– Так мужики, минируем развилку и уходим, – ставит ротный задачу, – из всего арсенала у нас нажимные ПМН-2, значит, будем усиливать тротилом.
Пошли парами. Я как обычно с Китайцем. Роем углубления, пока Китаец уносит лишний грунт я укладываю в каждое из трех ям по три шашки по четыреста граммов, в каждую для верности вставляю КД, сверху ПМН-2, ввожу, чеку в карман и готово. Женька уже позади меня. Возвращаемся к БТРу, подходят остальные пары. НИС явно не доволен, что-то
– Домой! – командует ротный.
– Домой, так домой, – бурчит Женька. Едем в сторону базы, на блокпосту тормозимся, НИС идет докладывать что-то по рации. И вдруг в тишине слышим сначала взрыв, через минуту еще пару, и буквально через пару мгновений серия взрывов.
– Ни хрена себе… – только лишь проговорил ротный.
У всех наших на лицах довольные ухмылки, пехота смотрит на нас с уважением, а Китаец, вальяжно развалившись на броне, начинает:
– Сигареты не будет, братва?
Прикуривает услужливо поданную сигарету, лениво выпускает дым со словами:
– Выспаться бы, а то каждую ночь все воюем и воюем. Второй автомат за неделю беру, зарубки некуда ставить. К вам, что ли, перевестись? У вас тихо, хорошо, а у нас ни секунды покоя. Достало все, уши резать, что ли, начать?
Мы, улыбаясь, слушаем эту ахинею, но пехота смотрит Китайцу буквально в рот, того несет по бездорожью:
– А знаете, парни, мне и двойные боевые не нужны, отдохнуть бы мальца, а с утра опять в рейд, – вздыхает Женька, – тут у нас случай недавно был, помнишь Лис?
– Помню, помню… – поддакиваю ему.
– Так вот, – Китаец бесподобен, – идем с Лисом по ночи в дозор. Короче, послали. Жара страшная, пот по всему телу, цикады трещат, и тут видим – чехи прут. Че делать? Слева – арык с водой, справа – мины. Ну мы с Лисом прыг в сугроб и сидим. Короче, еле выкрутиться успели.
Мы, еле сдерживая смех, смотрим на пехоту. Те верят всему.
– Мужики, а как к вам перевестись? – спрашивает один из пехотинцев,
– Это тебе к Фараде, – Китаец лениво выпускает кольца дыма.
– Это, кто? – пехота явно не в теме.
– Счас, поймешь. Товарищ подполковник, разрешите обратиться? – по-уставному обращается к опешевшему Фараде Женька, – Тут парень хочет к нам.
Стрижков внимательно смотрит на нас.
– Не всех война убила, вас куда девать прикажете? – НИС подхватывает наш стеб.
– Расстрелять на хер! – рапортую я.
– Тебя первого, – вторит НИС и уже к парню, – малой у тебя пап-мам есть?
Тот кивает.
– Вот и езжай к ним, а на этих не смотри. Это – конченые люди, они отравились, понимаешь? Совсем отравились, а это заразно, так что не надо тебе это, парень, не надо. Иди.
– Домой, парни! – командует ротный и мы, уже чуть ли не с песнями, едем в расположение.
Под Старыми Атагами стоянка считается уже временной, скоро будем переезжать под Шали, поэтому стараемся отыграться по полной. По приезду офицеры ушли в кунг к ротному, разрабатывать очередную пакость нам на радость. В палатке орет группа «Ногу свело». Заходим и видим, что никто не спит, работает дырчик, поэтому свет есть, а мужики варят манагу. Это убийственный напиток из конопли, предварительно жареной на масле. Запах стоял такой, что перешибал все остальные запахи, включая запах пота, грязи и немытой обуви.