Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро
Шрифт:
— Нет, кхм, Сакура, не прогоним, — убедил девочку он и зашуршал в своём рюкзаке, доставая мне пару хрустяшек.
— Ой, откуда это у тебя, Саске-кун? — округлила зелёные глаза Сакура, пока я жевал сухой корм.
— Ну, вообще-то нашу заказчицу зовут «Бабушка Кошка», и у неё… много кошек, так что я взял для них угощение, — быстро нашёлся Учиха.
* * *
— Наруто, сходим, прогуляемся по округе? — через пару часов спросил Саске, покосившись на Сакуру.
— А?.. А ну давай, — хмыкнул Узумаки.
Я требовательно мяукнул.
— Похоже, что Т.. Нэко-сан тоже хочет прогуляться с нами до кустов, — засмеялся Наруто. Сакура смутилась и отвернулась. Меня взяли под плащ, и мы вышли под дождь.
— Я тут подумал, — сказал Саске, когда мы отошли от пещеры. — Возможно, это Итачи заказал эту миссию для нас через Бабушку Кошку.
— Почему ты так думаешь? — удивился Наруто, и я ему вторил, навострив уши.
— Ну, мы сюда вместе с братом часто ходили за оружием. И эта игра с кошачьими лапами… Её Итачи придумал. Может быть, он хочет проверить меня? Он… Он сказал мне, чтобы я его ненавидел и тренировался.
Наруто настороженно огляделся.
— У нас миссия ранга D плюс, причём, формально «плюс» лишь за то, что мы выбрались из деревни. Нам надо быть осторожнее. А что эта твоя заказчица, «Бабушка Кошка», она знает об уничтожении клана Учиха?
— Ну, пятьдесят на пятьдесят. … Может быть, какие-то слухи дошли. Сам понимаешь, у нас скрытая деревня, а информация о том, что великого клана, который защищал селение, нет, здорово может подорвать мощь, так что это секрет. Я помню только, что она очень любила Итачи, — поколебавшись, ответил Саске. — Мы виделись с ней последний раз, когда мне было лет шесть-семь.
— Можем осторожно её расспросить о твоём брате, — предложил Наруто. — Когда видела его в последний раз и всё такое.
— Нет, — помотал головой Саске. — У Итачи мощное додзюцу. Он может даже изменить воспоминания с его помощью. Просто будь осторожнее. Думаю, что он будет просто наблюдать. Так что не выдавай того, что ты догадываешься о его наблюдении.
— Я понял. Пойдём обратно? Только я на самом деле в кусты схожу, — отдал меня Саске Наруто.
— А ты как думаешь, Тора-чан, это ловушка Итачи?
Пожать плечами не получилось за неимением последних, так что я разразился лишь неопределённой руладой. Но вообще я что-то этой миссии не помню в аниме*.
Когда мы вернулись в пещеру, огонь там почти погас, похоже, что Сакура легла спать. Наруто выпустил меня, и я тут же почуял ещё чей-то запах.
— Здравствуй, Саске… — на тёмном силуэте эпично зажглись два красных глаза.
Твою ж налево, до усрачки!
— Нафига так детей пугать, Шисуи-сан?! — возмущённо сказал я нашему гостю.
Примечание к части * Поход за отпечатком лапы Нэкоматы филлерный, но он как бы был. Для тех, кто заинтересовался: серия 189 Naruto Shippuuden.
Часть 3. Глава 7. Тора и отрицание правды
— Что с Сакурой?! — напряжённый голос Наруто разорвал вязкую тишину. А то даже костёр горел бесшумно, и дождь на улице прекратил шуршать по каменистой земле. Саске вообще, казалось, не дышал.
— Не волнуйся, она просто спит. Я усыпил её, чтобы она не помешала нам поговорить, — ответил Шисуи, по-прежнему сверкая шаринганами из тени.
— Кто… ты?.. — словно через силу прохрипел Саске.
Наверное, у бедняги всё горло пересохло от волнения и этой сюрреалистично обставленной встречи. Сразу вспоминаю специфическое ниндзяевское воспитание: облажаешься — и родная мать сопли не подотрёт.
— Не узнаёшь? — тихо хмыкнул Шисуи, подаваясь из тени на свет костра.
— Этого… не может быть! — прошептал Саске, отступая на шаг и явно признавая родственничка. — Ты же… умер!
— Так ты его знаешь, Саске? — громким шёпотом спросил Наруто, слегка растерявшись. — Это не Итачи?
— Нет, — вздрогнув от имени родного брата, ответил тот. — Это… мой двоюродный брат — Шисуи, который покончил жизнь самоубийством перед тем, как Итачи сделал это... — он выделил интонацией «это». — Итачи обвинили в смерти Шисуи. И через пару дней… — Саске осёкся, и я почуял от него ярость. — Но теперь мне кажется, что они были заодно! Итачи не смог бы провернуть такое в одиночку! Мне было восемь, но я с тех пор много думал об этом. Теперь всё стало ясно!