Бесконечная дорога
Шрифт:
Чудовище не гналось за ними. Вряд ли оно насытилось кораблем — даже настолько безмозглое создание должно было понять, что выбрало неверную жертву. Скорее, оно было не из тех, кто преследует, оно охотилось из западни. Да и рассвет на небе разгорался все сильнее, заставляя гиганта вернуться на глубину.
Айви невольно вспомнила свое путешествие на Ариору. Тогда все было гораздо хуже: она была одна, запертая в деревянном ящике, а с неба лил безжалостный ледяной дождь. Здесь же их встречал пусть и каменистый, но все же пологий берег, по которому они,
Каридан вернул левой руке привычную форму и первым в изнеможении упал на камни, стараясь отдышаться. Айви устала гораздо меньше, поэтому она просто прижалась к нему, надеясь согреть. Им нужно было дождаться, когда полностью взойдет солнце — тогда и начнется жара.
Они пока были одни на берегу, но за своих друзей Айви уже не беспокоилась. Теперь, когда хаос отступил, она чувствовала их, знала, что все живы. Их просто волнами отнесло чуть дальше от берега, но скользкому чудовищу все равно не удалось добраться до них. Да и не удивительно — Итерниал слишком горд и упрям, чтобы позволить какому-то слизню убить себя!
Окончательно успокоившись, Айви перевела взгляд на возвышавшуюся над ними гору и слабо улыбнулась. Так или иначе, они все же добрались до города Синх-Атэ.
— Да будет у вас ребенок, точно будет! — рассмеялась Марана. — Мне можете верить, я в будущем никогда не ошибаюсь!
Все дело в том, что женщина задавала ей вопрос про ребенка уже десятый раз, все поверить не могла. Но Марану это не раздражало, она видела, что ее собеседница готова была расплакаться от счастья, и на душе у ясновидящей было хорошо.
Женщине, с которой она разговаривала, было уже больше тридцати. Иные в ее возрасте бабками становятся, а она так и не смогла понести первенца, хотя половину жизни прожила с законным мужем в любви и достатке. Мужа все уговаривали бросить «пустой сосуд», однако он слишком сильно любил ее. Эти двое понравились Маране, она согласилась погадать им.
— Осталось подождать совсем немного, — добавила она. — У вас будет двое детей, мальчик и девочка, они родятся друг за другом. Но произойдет это не здесь.
Женщина, до этого улыбавшаяся, теперь смутилась.
— То есть? Что вы имеете в виду, леди Марана?
— Вы будете жить в другом городе, — пояснила Марана. — Среди лугов и холмов, далеко от пустыни.
— Но мы не собираемся переезжать! Или для того, чтобы у нас родились дети, нам нужно покинуть Синх-Атэ?
— Нет-нет, ничего делать не нужно! Моя сила не подсказывает, как изменить будущее. Она показывает то, что уже обещано судьбой. Возможно, у вас появится причина переехать.
— Не представляю, что это за причина… Синх-Атэ — наш дом, и нет безопаснее места для детей! Но спасибо вам, огромное спасибо!
Они предлагали ей деньги, она отказалась. Марана уже выяснила, что король действительно выделяет Санрии немало средств на магическое развитие города. Ей несложно было подарить пару золотых своей гостье.
Она никогда не отказывала и ни в чем не
Этот город манил ее, она чувствовала, что другого такого в мире нет. Маране нравилось думать, что дело только в этом, однако она и сама осознавала: не все так просто. У истинной причины ее нежелания уезжать было имя.
Нет, ничего особенного между ней и Нэвилом не происходило, им просто нравилось быть вместе. Он, поначалу отнесшийся к ней с настороженностью, теперь был даже рад, что в доме поселилась его ровесница. Впервые за долгое время у него появилась возможность делиться с кем-то впечатлениями, рассказывать о том, что ему интересно, и быть понятым.
Санрия, конечно, заметила это, однако Марана всеми силами старалась убедить ее, а заодно и себя, что они с Нэвилом относятся друг к другу как брат и сестра. Это было даже похоже на правду, кто-то другой поверил бы ей, а колдунья — вряд ли. Санрия была умна и опытна, она сразу же заметила, что Марана променяла свои нелепые походные наряды на кружевные платья, стала закрывать криво остриженные волосы расшитыми цветными платками, научилась подкрашивать глаза, как женщины-кочевницы, торговавшие на рынке. Пока колдунья ничего не говорила, но Марана понятия не имела, на сколько хватит ее спокойствия.
Ей было стыдно, однако не настолько, чтобы все прекратить и уехать. Марана пока сама не понимала, чего хочет. Она только чувствовала, что между ней и Нэвилом появилась особая связь, которая с каждым днем становилась лишь сильнее. Это интриговало ее, и каждую ночь, ложась спать, она надеялась, что магическая сила будет милосердна к ней и позволит увидеть свое будущее.
Но такая роскошь доставалась ясновидящим очень редко. Во сне Марана по-прежнему видела только лед. Этот сон приходил слишком часто, чтобы быть случайной фантазией. Похоже, в будущем ее и правда ожидал лед, а точнее, то, что с ним связано — великая радость или огромное горе. И все же Марана не сомневалась, что лед проявит себя гораздо позже, точно не в пустынном городе. Поэтому она не думала о нем сейчас, все свое внимание уделяя той необычной игре, которую они, не сговариваясь, вели с Нэвилом.
Он и теперь был с ней, сопровождал ее на магический рынок, где она гадала горожанам. Желающих узнать свое будущее и сейчас хватало, но Марана устала, и Нэвил понял это до того, как она успела сказать ему.
— Все, хватит, — властно произнес он, и толпа тут же отступила. Его в этом городе знали и уважали, причем не только как мужа колдуньи. — Леди Марана погадает вам завтра, если захочет, а пока ей нужен отдых.
Они не стали настаивать, даже если им хотелось. В Синх-Атэ царил идеальный порядок всегда и во всем. Сказали — завтра, значит, будут просить завтра, а сегодня и слова не скажут.