Бесконечная любовь
Шрифт:
— Стоп! — Выкрикивает Шарлотта, вскидывая руки. — Я поняла! Я позволила тебе трахнуть меня, но я не знала, и…
— Ты уже знала сегодня утром. — Боль снова звучит в моем голосе, ледяная в каждом слове, и я не могу ее скрыть. Я знаю, что сделал больше ошибок, чем, вероятно, когда-либо смогу исправить, но Шарлотта, похоже, намерена притворяться, что она не имеет к этому никакого отношения. Что ее обманули в каждой мелочи, и хотя я лгал ей о многом, о чем она даже не знает, есть некоторые вещи, которые она знала. И это утро — одно
Ее губы сжимаются в тонкую линию.
— Ты преследовал меня. — Она с трудом сглатывает, нежная линия ее горла движется, и вид этого заставляет меня дергаться в джинсах, я возбужденный, несмотря на спор. Черт, может быть, отчасти из-за этого. Милая, невинная Шарлотта прекрасна и желанна во всех отношениях, но злая Шарлотта — вспыльчивая, и мне хочется прижать ее к земле и трахнуть, пока она выплевывает эти злые слова в меня, пока я не узнаю, смогу ли я превратить эти проклятия в стоны.
— Ты выслеживал меня, — продолжает она, и гнев снова звучит в ее голосе. — Шпионил за мной. Я слышала, что сказал Брэдли. Вот как ты узнал, что Нейт говорил мне. Я никогда не рассказывала тебе об этом. Вот как ты узнал, где я обедаю. Ты нашел меня в кафе не случайно… — она замолкает, и я чувствую, как напрягаюсь, зная, как близко она подошла к тому, чтобы собрать все воедино. К тому, чтобы все выяснить, и тогда, видит бог, она никогда меня не простит.
Я просто должен сказать ей. Я не должен продолжать тянуть. Но как только я это сделаю, любой шанс на то, что между нами будет что-то большее, исчезнет. И я пока не готов ее отпустить.
— Ты права, — тихо говорю я ей. — И я не должен был этого делать. Все это было неправильно, но…
— Что нам теперь делать? — Она обрывает меня, явно незаинтересованная в моих извинениях. Что, вероятно, к лучшему, потому что я все еще не знаю, как сказать ей, что мне жаль, так, чтобы это казалось искренним. В конце концов, то, чего я все еще хочу, — это то, чего я не должен был делать, — найти способ удержать ее. — Твой план с Брэдли явно не сработал. Он хочет бросить тебя в самую глубокую яму. И я почти склонна согласиться с ним, — добавляет она едко, горечью пропитывая каждое слово. — Я просто доверяю тебе немного больше, чем ему.
— Полагаю, я должен быть рад этому, — бормочу я, и она смотрит на меня, ее лицо все еще бескровно, а губы сжаты в жесткую линию.
— Он гадкая змея, — категорически говорит она. — Я чувствую…что права. И он предал тебя, так что ясно, что ему нельзя доверять.
— Я преступник, а он федерал. — Мрачно усмехаюсь я. — Разве это не то, что он должен делать?
Шарлотта, кажется, на мгновение задумалась.
— Нет, если вы договорились, — наконец говорит она, складывая руки на коленях. — Он должен был сдержать свое слово.
Это наивный взгляд на мир, но я не говорю ей об этом.
— Он тоже будет за нами охотиться, — тихо говорю я ей. — Теперь у
— Тогда, может, ты должен сказать мне, что мы будем делать. — Ее голос ледяной, и мне больно слышать ее такой. Я хочу снова услышать ее мягкий, хрипловатый голос, умоляющий о большем. Я хочу услышать ее смех. Я хочу, чтобы она была счастлива, и самое трудное, что я почти наверняка никогда не смогу дать ей это.
Все, что я могу сделать сейчас, — это сосредоточиться на ее безопасности.
— Я скажу тебе, когда мы остановимся на ночь. — Говорю я наконец, не желая спорить прямо сейчас, в машине. — Тогда мы поговорим об этом.
Мы долго едем по дорогам в тишине, пока солнце не начинает садиться. Я вижу, как Шарлотта прислонилась к двери, глядя на яркие оранжевые и желтые полосы, проносящиеся по небу, и выражение ее лица заставляет мою грудь болеть. Ее лицо смягчилось, ее глаза почти мечтательны, когда она наблюдает за закатом, и как будто она умудрилась на мгновение забыть о том, что происходит. Как будто она прежняя, всего на эти несколько секунд, пока солнце садится за горизонт.
Я не могу не задаться вопросом, хочет ли она быть такой — прежней. Когда мы с Шарлоттой пошли на наше первое свидание, она сказала мне, что считает себя скучной. Что она жила предсказуемой, неинтересной жизнью. Казалось, она хотела освободиться от этого. В конце концов, именно этим она и занималась, играя в темных углах интернета с Веномом. Именно этим она занималась той ночью в «Маскараде». Но теперь, когда реальность ударила по ней, я не могу не думать, что она, вероятно, хочет вернуться в безопасность ее скучной, обычной жизни.
Жизни, которую я отнял у нее.
Чувство вины скручивает мне живот, когда небо начинает темнеть, и я съезжаю с дороги в закусочную быстрого питания. Шарлотта смотрит на нее и морщит нос.
— Я не голодна. — Говорит она ровно, и я медленно выдыхаю, пытаясь сохранить терпение. Она, кажется, полна решимости попробовать, и я этого заслуживаю. Но я тоже измотан, и мне бы хотелось, чтобы она не боролась со мной из-за каждой мелочи.
— Ты не ела весь день, потому что мы не могли потратить время на то, чтобы остановиться, пока мы не отдалимся от них на приличное расстояние. Но ты должна что-то съесть.
Шарлотта упрямо стискивает челюсть, и я вздыхаю, опуская стекло. Я заказываю себе бургер, а ей куриные крылышки, полагая, что она их съест, когда проголодается. И картошку фри тоже. Я ставлю жирный пакет с едой на пол рядом с ее ногами и смотрю на карту на телефоне, где находится близлежащий дешевый мотель.
Конечно, я мог бы позволить себе и получше. Но такие места обычно косятся на тех, кто пытается заплатить наличными и не называет настоящих имен. Чем подозрительнее мотель, тем больше вероятность, что я смогу сохранить нашу анонимность.