Бесконечная война

Холдеман Джо

И все же на душе у меня было неспокойно.

За это время мы с Мэригей разработали план на ближайшее будущее. Мы решили вернуться в Штаты, подыскать себе жилье и отправиться в путешествие месяца на два.

Когда я обратился к ма за советом, как мне найти квартиру, она показалась мне странно смущенной, вроде сержанта Шири во время нашей беседы. Но она пообещала навести справки в Вашингтоне, когда она туда вернется - ма жила в Вашингтоне, не захотела переезжать после смерти отца.

Я спросил у

Майка, отчего все так неохотно говорят на тему о жилье, и он объяснил, что все это - последствия страшного хаоса, царившего в годы между голодными бунтами и началом Реконструкции. Не хватало жилья, люди теснились по две семьи в одной комнате даже в относительно процветающих странах. Ситуация сложилась очень неустойчивая, и тогда за дело взялась ООН. Сначала - массовая агитационная кампания, потом - массовое кондиционирование. Внедрялись идеи о том, что жить надлежит в как только возможно меньшем помещении, где грешно даже хотеть получить в личное распоряжение целую квартиру из нескольких комнат. Отсюда и новый стереотип поведения - нескромно разговаривать на тему о жилье.

И до сих пор многие люди сохраняют остатки воздействия этого кондиционирования, хотя еще десять лет назад была проведена детоксикация. В зависимости от общественного положения говорить о квартирах было невежливо или даже оскорбительно для собеседника.

Мы вернулись в Вашингтон. Майк улетел обратно к себе на Луну, а мы с Мэригей оставались в Женеве еще примерно недели две.

Наш самолет приземлился в аэропорту Далласа, откуда монорельсом мы добрались до Рифтона, города-спутника, где жила ма.

После громадного комплекса Женевы Рифтон производил впечатление скромными размерами, хотя он тоже покрывал довольно большую площадь. Его составляли здания разного типа, в большинстве - всего в несколько этажей, расположенные без видимой системы вокруг озера и утопавшие в зелени. Все здания соединялись движущейся дорожкой с большим куполообразным строением, где находились магазины, школы и различные учреждения. Там мы получили указания, как найти жилище ма - двухквартирный домик над озером.

Мы могли воспользоваться крытой лентой дорожки, но вместо этого пошли рядом с ней, вдыхая вкусный холодный воздух, пахнущий опавшими листьями. За пластиковой стенкой проплывали люди, старательно избавляя нас от удивленных взглядов.

Мама не откликнулась на звонок, но дверь оказалась незапертой. Квартира была довольно уютной, даже просторная, по стандартам звездолета. Обстановка была старомодной, прошлого века. Мама спала у себя в спальне, поэтому мы с Мэригей тихо присели у стола в гостиной и начали перебирать журналы.

Вдруг из спальни донесся резкий кашель. Я постучал в дверь.

– Уильям? Я...
– кашель...
– входи, я не знала, что ты приехал...

Мама полулежала в постели, свет

был включен, повсюду в комнате пузырьки и коробочки таблеток. Мама выглядела очень больной, бледная с проявившимися морщинами.

Она закурила сигарету, это, похоже, помогло ей преодолеть приступ кашля.

– Когда ты приехал? Я не знала...

– Мы только что приехали... Когда ты заболела?

– Ой, чепуха, подхватила вирус в Женеве. Через пару дней все пройдет.
– Она снова закашлялась и потянулась к бутылке с густой красной жидкостью. Все лекарства в комнате из разряда патентованных, коммерческих средств.

– Ты была у врача?

– У врача? О, боже, конечно, нет. Они ведь... это... это... ерунда, не надо...

– Чепуха?
– Это в восемьдесят четыре года!
– Господи, ма, ты просто ребенок.

Я направился к фону на кухне и вскоре соединился с больницей.

В кубе появилось изображение какой-то девицы лет двадцати.

– Сестра Дональдсон, общая служба.
– Улыбка у нее профессиональная, неподвижная. Но тут, похоже, все привыкли улыбаться.

– Моя мать заболела, ее нужно показать врачу. У...

– Имя и номер, пожалуйста.

– Бетти Манделла.
– Я назвал фамилию по буквам.

– Какой номер?

– ???

– Номер стандарта медобслуживания, пожалуйста.

Я сходил в спальню и спросил маму.

– Она говорит, что не помнит.

– Ничего страшного, мы сейчас найдем ее карточку.

Она с неизменной улыбкой склонилась к пульту перед собой и набрала на клавишах код.

– Бетти Манделла?
– Улыбка у нее превратилась в улыбочку.
– Вы ее сын? Но ведь ей уже за восемьдесят.

– Послушайте, это долго объяснять. Ей сейчас очень нужен врач.

– Вы что, шутите?

– О чем вы?
– Из спальни доносился новый приступ сдерживаемого кашля.
– Слушайте, это очень серьезно...

– Но, сэр, миссис Манделла была переведена в нулевой класс срочности обслуживания еще в 2010 году.

– Проклятье, что все это значит?

– С-э-р...
– Улыбка молниеносно затвердела.

– Послушайте. Представьте, что я прилетел с другой планеты. Что такое "нулевой класс"?

– С другой... Ой! Я знаю, кто вы - она повернула голову в сторону. Соня! Беги скорей сюда! Ты не поверишь, кто...
– В пространство куба втиснулось еще одно личико - худосочная белокурая девица, с совершенно такой же приклеенной улыбочкой - помнишь? По стату передавали, сегодня утром!

– Да, да, - сказала вторая девица.
– Один из этих солдат... Слушай, это же проход, настоящий проход!

Голова пропала.

– Понимаете, мистер Манделла, - сказала первая медсестра, - не удивительно, что вы не знаете. Все просто.