Бесконечность не предел (сборник)
Шрифт:
О том, что происходило «вне тела», Саблин рассказал Прохору во всех подробностях ещё ночью, после броска в «матрёшку».
– Самое интересное, что оба Дана приняли меня совершенно спокойно, – сказал он с долей смущения, как бы сомневаясь в своей адекватности. – Во втором превалитете Дан, то бишь Данияр, а не Данимир, не только мастер единоборств, но ещё бизнесмен, владелец спортклуба, а в двенадцатом он вообще командир спецназа. И оба практически не удивились, с ними мне было легко.
– Я знаю не менее полусотни Саблиных, – сообщил Прохор. –
– Ну-ка, поподробнее, – загорелся Данимир, пропустив мимо ушей слово «экземпляры».
– В двадцать шестом Ф-превалитете Саблин – школьный сторож.
– Ну, это нормально.
– В сто первом его зовут Дмитрий, и он танцор классического балета.
– Серьёзно?
– Я тоже удивился. Правда, и я там не математик, а хореограф. Видимо, есть в наших генах какие-то секретки, выходящие в мир музыки и танца.
– Танец сродни боевым искусствам, он требует владения телом на очень высоких уровнях. Кстати, я в детстве танцевал, ходил с мамой в школу танца. Она у меня в своё время хорошо танцевала, в ансамбле «Хорус», хотела, чтобы и я пошёл по этой линии.
– Я не танцевал, зато пел в школьном хоре. Но дальше дело не пошло. В седьмом классе я увлёкся математикой и забросил всё остальное.
– А рукопашка?
– Отец настоял, чтобы я занимался единоборствами и смог за себя постоять, пришлось тратить время на бокс и самбо.
– Что значит – тратить? Из тебя мужика сделали, а ты недоволен.
– Да, я понимаю, ты прав, конечно, хотя первое время я жутко сопротивлялся и отлынивал от занятий под разными предлогами. Пока меня не отметелили местные хулиганы. Потом я встретил тебя, и, если бы не ты, я бы сейчас был похож на рефлексирующего интеллигентика в очках и с усиками.
– Почему с усиками?
Прохор засмеялся.
– В одном из превалитетов мой «родич» именно такой: в очках и с усиками.
– Где это?
– В шестьсот шестьдесят шестом числомире.
– Ух ты, это же число зверя!
– Знаю, захотелось как-то проверить, каков там порядок вещей.
– Зверский?
– Ничуть не бывало, оказалось, ничего демонического в тамошней жизни нет, просто государствами правят террористические кланы, каждый день где-нибудь случаются разборки с десятками жертв, границы закрыты, мир воюет по-маленькому и находится на грани всеобщей войны.
– А Россия?
– Россия в таком же положении: воруют, грабят, дерутся за власть, всему голова – деньги. Хотя и там есть хорошие люди, честные, смелые и умные.
Утром, когда вернулся Саблин из леса, где он совершал утреннюю прогулку, они снова заговорили о числомирах. Затеял разговор Данимир, с удовольствием искупавшийся во дворе Михасёвой усадьбы.
– Расскажи ещё про шестьсот шестьдесят шестое измерение.
Прохор вспомнил любимую девушку «родича»: в шестьсот шестьдесят шестом Ф-превалитете её звали Истанна, и она была прямым начальником местного Прохора Смирницкого, но главное – она его там тоже не
Саблин заметил промелькнувшую по лицу друга тень.
– Что, невесело там?
– Да, жить там я бы не захотел. Хотя есть ещё более невесёлые места, особенно в превалитетах с кучей двоек: в двадцать втором, в двести двадцать втором, в тысяча двести двадцать втором.
– Отрицание Единого?
– Видишь, и ты уже разбираешься в цифрах. Двойки действительно несут сакральный смысл отрицания, и не только единства и цельности, но и всего остального, с кучей негатива. Я дальше двух тысяч цифроформ не спускался, но думаю, что там жить ещё хуже.
– А я кто в шестьсот шестьдесят шестом превалитете?
– Решальщик, – нехотя улыбнулся Прохор.
– Кто? – не понял Саблин, заканчивая вытираться огромным ванным полотенцем.
– Улаживаешь конфликты между криминальными структурами, государством и бизнесом.
– То есть ты хочешь сказать, что я там бандит?
– Очень уважаемый специалист, – возразил Прохор. – К тебе прислушивается даже генеральный прокурор.
– Откуда ты знаешь?
– Покопался в памяти тамошнего Прохора.
– А он кто там?
– Канцелярская крыса, служит в департаменте контроля местной суздальской администрации, считает поступление и расходование денежных средств.
– Чиновник, однако. А Юстина?
– Она там Истанна, непосредственный начальник Прохора, чиновница до мозга костей. Но умопомрачительно красивая женщина, в молодости даже становилась «Мисс Суздаль».
– Круто! И ты с ней…
– Не я, а он, и не с ней, а вообще ни с кем. Да и она бы не подпустила такого. Кому нужен тихий, как мышь, программист-расчётчик? Хотя в мечтах он заходит далеко.
– Помоги ему.
– Боюсь, он умом тронется, коли я откроюсь. Пусть живёт как живётся, не всем можно помочь. Вот второму Прохору я надеюсь сослужить службу. Он очень удивил свою подругу, прилетев к ней на чемпионат мира по бейсджампингу в Норвегию. А она так похожа на Юстину, что у меня скулы сводит и сердце останавливается!
– Никак ты его ревнуешь?
– Не ревную – завидую.
– Когда ты успел выйти в «матрёшку»?
– Ты уснул, и я махнул во второй Ф-превалитет, поговорил со вторым Прохором. Он молодец, не рефлексирует, всё понимает, хотя очень рыхлый, редко сам принимает решения.
– Мне ты ничего не сказал.
– Не успел, ты утром куда-то сбежал.
– По лесу гулял, зарядку делал. Я сегодня уеду, но ненадолго, боюсь, нам скоро придётся съезжать отсюда.
– Почему?
– В деревне появились какие-то подозрительные личности, бродят вокруг, что-то высматривают, вынюхивают, изучают. Михась никого из них не знает, он и предупредил.
– Охотники?
– Не уверен, но кто тебе признается? Не подойдёшь ведь и не спросишь. Твоему «родичу» из второго превалитета легче, он махнул в Норвегию и в ус не дует, а нам ещё надо поискать, где остановиться, чтобы никто не догадался туда сунуться.